Читать «Сплоченность (Перевод с белоруского)» онлайн - страница 212

Как много впечатлений сегодня досталось на его долю. Весь день казался ему необыкновенным, каким-то сказочным. С самого утра, как только он ступил на московскую землю, события подхватили его и стремительно понесли вперед.

Волнующая встреча на аэродроме. Из Белоруссии прилетел не один он, были и еще секретари райкомов. Встречало их много народу: представители ЦК и партизанского штаба, летчики; здесь были и его хорошие знакомые и друзья. Они по-братски пожимали ему руку, обнимали, говорили теплые слова. Гарнак даже преподнес ему огромный букет цветов и расчувствовался до слез.

Потом гостиница «Москва», комфортабельная и уютная. Камлюк бывал в ней и раньше, до войны, но сейчас все здесь казалось ему каким-то особенным, удивляло и поражало его. Два с лишним года суровой жизни в тылу врага давали о себе знать. На что бы он ни посмотрел в гостинице, все было непривычным и невольно вызывало параллели с картинами партизанского быта. Видел ковровые дорожки — вспоминались настланные у порога еловые ветки, мылся в ванне — воскресло в памяти большущее корыто в лесной бане-землянке, сидел в ресторане под фикусом — представился обитый из досок стол под огромным дубом, дотронулся до белоснежной постели — припомнилась куча сырого мха на мерзлой земле… Все здесь удивляло и волновало. Друзья простились с ним, посоветовали ему отдохнуть перед началом совещания и ушли. Но разве можно уснуть, когда мозг и сердце предельно возбуждены?! Около двух часов он проворочался в постели, пытаясь хоть немного вздремнуть, и все напрасно. До начала совещания оставалось мало времени, он обрадовался этому, решительно встал и начал собираться.

Совещание было многолюдное. На нем, кроме прилетевших из тыла секретарей райкомов, присутствовали руководители ЦК и правительства Белоруссии, министры, ответственные работники партизанского штаба, несколько армейских генералов, ряд крупных специалистов республики. Вступительное слово Пантелеенко было кратким. Это сначала немного удивило Камлюка, так как он ожидал, что Пантелеенко, в руках которого сосредоточено руководство и ЦК и штабом партизанского движения, сразу нарисует широкую картину партизанской борьбы, обо всем скажет подробно. Но Камлюк увидел, что ошибался. Пантелеенко, должно быть, намеренно не стал распространяться в начале совещания, ему хотелось сперва послушать выступления с мест.

Выступающих было много, и поднимали они вопросы самые разнообразные. Партизаны, прилетевшие из-за линии фронта, и он, Камлюк, говорили о положении в своих районах — как ведутся бои, каково моральное состояние населения в деревнях, что уничтожено и разрушено войной, как идет подготовка к встрече Советской Армии, к работам по восстановлению хозяйства. Лаконичными, точно рапорты, были выступления министров, заведующих отделами ЦК. Они говорили о том, что приготовлено для отправки в Белоруссию, для оказания помощи населению, какие силы будут направлены в освобожденные районы вслед за продвижением фронта. Тракторы и автомашины, электротурбины и станки, хлеб и соль, одежда и обувь, медикаменты и книги… И люди: инженеры и агрономы, врачи и артисты, ученые и партийно-советские работники. Пантелеенко был задумчив, серьезен. Коренастый, в форме генерал-лейтенанта, он молчаливо похаживал за своим столом, заложив руки за спину, сосредоточенно слушал и только изредка спрашивал о чем-нибудь говорившего. После всех выступил он сам. На этот раз он говорил часа полтора. Простые, казалось, обыденные задачи партизанской борьбы Пантелеенко так изложил и так глубоко аргументировал, что они встали перед участниками совещания во всей своей государственной важности. А как горячо он говорил о предстоящих задачах восстановления народного хозяйства, заботе о людях освобожденных районов, о помощи фронту, о будущем Белоруссии и всей Советской страны! Это был разговор теоретика и практика — умный, конкретный, деловой. Слушая, Камлюк чувствовал, как он по-новому начинает понимать многое из того, что уже сделано партизанами Калиновщины, и то, что еще предстоит им совершить. Полный ярких впечатлений, он вышел из здания ЦК.