Читать «Сплоченность (Перевод с белоруского)» онлайн - страница 200

— Что я тебе скажу? Я сам пришел спросить, все встревожены… Ты же ее подруга, шушукались тут… ик… должна знать.

— Я ничего не знаю. У повара спроси. Ведь он с ней поехал, пускай и ответ держит.

— Спрашивали у него — плечами пожимает. Канула, говорит, как в воду. Повар с Никодимом в склад зашли. Она осталась у воза. Вышли — нету… Ик… Туда-сюда — нет.

— Может, солдаты задержали, погнали куда?

— И об этом подумали… Даже послали людей на поиски… Не в ней дело, важно — куда она пропала.

— Какие вы стали пугливые.

— Не пугливые, а осторожные. Так нужно, обстановка требует. — Бошкин приблизился к ней и, дыша в лицо перегаром самогона, тихо заговорил: — Знала бы ты, какая шумиха поднялась… ик… в городе и вокруг, когда стало известно, что Поддубный в наших руках.

— Какой Поддубный? — сдерживая волнение, спросила Надя.

— Да ты, я вижу, ничего не знаешь. Жаль. Я ведь прошлой ночью… ик… подвиг совершил.

— Ничего не понимаю, расскажи.

В надежде выпытать что-нибудь о Поддубном, Надя терпеливо переносила икоту Бошкина и запах самогона.

— Нас Рауберман послал за «языком»… на родниковский большак… Я повел немцев… ик… одни они ни черта бы не сделали… Партизаны отступали… Колонны нам не были нужны… не под силу. Мы подстерегали одиночек. И вот нашлись. Ехали два конника. Мы их на аркан… ихним же методом… Один убился… затылком о землю ударился… А другой — целехонек попал к нам в руки…

— Так это Поддубный в гараже?

— Он… Скорей бы на виселицу его. Приволок на свою голову, теперь покоя не знаю, карауль его, а я… ик… спать хочу.

— Вот и иди спать, а я буду запираться на ночь.

— Нет, Надька, никуда не пойду… Я пришел к тебе… ик… спать… Ты меня любишь?

Он вдруг обнял ее. Она вскрикнула и, оттолкнув его от себя, бросилась к двери.

— Ну и коза… Ловка… не то что Ядвига, — бубнил про себя Бошкин, уходя с веранды. — От такой не отлипнешь… Все равно поймаю…

4

Часов шесть продолжался поход. И за все это время прошли не более двадцати километров. Идти быстрее было невозможно: все снаряжение люди несли на себе, а пробираться приходилось незаметно, по болотам и лесным зарослям, обходя гарнизоны. Продвигались мелкими группами — отделениями и взводами, меняя направление, прощупывая разведкой опушки и дороги, околицы деревень, прикрываясь головными и боковыми дозорами. Кашляли в пилотки и шапки, курили на привалах только под накидками. Украдкой перебирались через делянки. В зарослях руками раздвигали перед собой ветки, чтоб не шуршали они по задубевшей от воды одежде. Дороги и поляны переходили так, чтобы сбить с толку любого следопыта. Оружие, диски и патронташи прижимали к себе — только не раздалось бы звона или бряцания. Все были сосредоточены и внимательны, понимали, что неожиданное появление на железной дороге — половина успеха. Особенно насторожились, когда слышны стали свистки паровозов, а из облачной тьмы непрошеным свидетелем выглянула полная луна. Лунный свет придал предметам какой-то странный, неестественный вид. В очертаниях каждого куста и пня чудилось что-то подозрительное, казалось, будто за ними следит, притаившись, весь враждебный мир, а они никого не видят и вдобавок лишены возможности стрелять первыми.