Читать «Сплоченность (Перевод с белоруского)» онлайн - страница 133

— Да оно давно уже гремит, — вмешалась в разговор Хадора Юрковец. — Говорят, немцы горы рвут, чугунку новую прокладывают.

— Вот голова еловая! — сердито возразил Макар. — Нашла что сказать. Оккупанты начнут строить? Жди! Они только разрушать умеют… И откуда ты такое взяла, сидя на печи? Это же особенный грохот. Послушай, голова, сообрази да не мели языком… Фронт!

Хадора пробормотала что-то себе под нос и быстро ушла на мельницу.

— Да что тут говорить, — поддержал Макара мельник, борода которого, как и вся одежда, была густо покрыта мучной пылью. — Когда землю рвут — бухает… А это рокочет, будто картошку по желобу сыплют. А что ночью в той стороне творится! Все небо огнем полыхает!

— Видел и я, — вступил в беседу другой старик, ковыряя палкой землю у своих ног. — Сегодня всю ночь просидел у окна. Сидел и думал: не у Гроховки ли фронт? Уж больно сильно бьют.

— Это в соседнем районе. Люди рассказывали, что фашистов там собралась тьма. На наш район собираются идти, — сказала Настя.

— Все может быть. Подъедут партизаны — надо спросить, — рассудил старик с палкой и, вздохнув, добавил: — Не дай бог снова видеть тут проклятых злодеев.

Послушать беседу и посмотреть на всадников собрались многие. Южный ветер быстро гонял крылья ветряка. Из мельницы доносился равномерный перестук и скрежетанье жерновов. Когда всадники подъехали ближе, мельник воскликнул:

— Да это же наш Злобич!

— Правильно… Зять твой, Макар, едет. Готовь пол-литра!

— Да не гуди ты над ухом! — огрызнулся Яроцкий. — Лучше скажи, кто это еще с ним.

— Видимо, связные. Точно! Вон вижу Сандро. Между прочим, забавный хлопец. Заезжал как-то ко мне, когда Гарнак еще был комбригом.

— Где-то он теперь?

— Гарнак?.. Пошел в гору. Говорят, в Москве важным начальником стал… Правда, Макар? Тебе Борис, наверное, рассказывал.

Яроцкому хотелось это подтвердить, ему не терпелось о многом сказать, что люди не знали, но, подумав, что, кроме вреда, болтливость ничего не приносит, он сдержал себя и неопределенно ответил:

— Откуда же мне знать? У них, может, это считается секретом.

Подъехали партизаны. Злобич ловко соскочил с коня, стал здороваться с односельчанами. Следом за ним хотели было слезть и связные, но Злобич удержал их:

— Не надо, сейчас поедем.

— Что же это ты, Борис? — удивился мельник. — И побеседовать не хочешь с нами?

— Некогда, товарищи… Дела срочные. Еду в Калиновку. А дорога, видите, какая… не разгонишься. Ну, как живете?

— Пока что — неплохо. Под вашим партизанским крылом, как у бога за пазухой. День и ночь говорим вам спасибо, — опираясь на палку, прошамкал старик.

— Что правда, то правда, — поддержал мельник. — Теперь нас фашисты не терзают. Но, говорят, будто они, окаянные, снова лезут сюда. Скажи ты нам, Борис, чистую правду.

— И что это за грохот стоит день и ночь? — добавила Настя.

В эти дни Злобич не раз слышал такие вопросы в деревнях, по которым ему приходилось проезжать. И каждый раз, прежде чем ответить, он припоминал последние сводки Совинформбюро, донесения своей разведки, сообщения из отрядов. Вчера вечером ему стало известно, что на станции Гроховка высадились два полка эсэсовцев. А сегодня на рассвете из отрядов, расположенных в ближайших к Гроховке деревнях, сообщили, что ночью было несколько стычек с врагом, что эсэсовцы стремятся проникнуть на Калиновщину.