Читать «Слуга злодея» онлайн - страница 27

Белобородов в изрядном беспокойстве тоже подошел к окну.

— Не обессудь, милостивый государь, — обратился к нему Вертухин, — но сдается мне, ты хватил лишнего. Вину приличествует быть в погребах, а разуму в головах. Теперь все вытекло: вино из бочек, рассудок из людишек.

И верно, едва он сие нравоучение произнес, как ближние к дороге с горячностью припали к тем кровавым ранам и начали пить из них, закусывая льдом, коим стало вино по краям этих ран. Вскорости легла и лошадь, хватая мордой пропитанный вином снег, а рядом, помирившись с ней, пристроился возница.

В другую минуту весь завод сбежался к дороге, и она почернела от зипунов и тулупов, лежащих и так и сяк, и рядами, и наперекосяк.

— Ледовое побоище! — только и сказал Вертухин.

— Стой! — заорал он на Кузьму, бегущего к дверям с железным ковшом наперевес. — Сомнут!

— Рафаил! — кинувшись на улицу, крикнул Белобородов. — Запирай подвалы!

Но пламень, притаившийся в ручьях и лужах сибирского тракта, возжег души заводских. Иные уже сели на мокром льду, мыча песни, а кое-кто и встал, шатаясь. Шапки полетели в снег, глаза горели, руки двигались. Бунт против разбойников, без толку разоривших погреба, мог начаться от самого малого толчка.

— Милостивый государь! — сказал Вертухин. — Дозволь молвить.

Белобородов важно, хотя и с поспешностью ввиду лютого положения народа, кивнул.

— Вели объявить набор в войско царя Петра Федоровича, — сказал Вертухин. — Обещай награду каждому.

— Ежели есть деньги, — добавил он вполголоса.

Белобородов вытащил из-под полы ящик с украденной церковной казной, с которым не расставался ни на минуту.

— На дворе еще обоз екатеринбургских денег, — показал он головой на дверь.

— Идем, ваше высокоблагородие, — сказал Вертухин.

На улице те, кто послабее, лежали в лужах трупами, другие продолжали сладострастно грызть великую российскую дорогу. Кое-кто со злым веселием в глазах шатался по обочине, поглядывая в сторону белобородовской команды.

Красное промороженное солнце смотрело из-за домов косо на это отчаяние, сорока с загнутым хвостом далеко облетала испарения билимбаевского гульбища.

Вертухин вышел на пригорок и для начала поднял над головой екатеринбургский рубль в виде большой медной платы. Вертухину пришлось держать его обеими руками. Рубль была стоимость производства этого куска металла. Размеры говорили людишкам о его подлинности — такие большие деньги нигде и никто подделать не сможет.

— Десять рублей каждому, кто будет признан годным к службе царю Петру Третьему! — выкрикнул Вертухин.

Людишки подняли головы к рублю, который приветствовал всех красноватыми отблесками.

Вертухин с остановившимся сердцем ждал, какая страсть победит в заводских душах: низменная к вину или возвышенная к деньгам. Он поворачивал этот кусище металла так и сяк и даже поднялся на цыпочки, показывая все его достоинства. Внутри отливки что-то глухо постукивало. Рубль был фальшивый — должно быть, в плате сделали полость и засыпали туда окалину с чугунной чушки. По углам, как положено, красовались четыре орла, но решка посередине отсутствовала.