Читать «Слуга злодея» онлайн - страница 158

Семикороб вытер соплями внезапно вспотевший лоб.

Слетелась туча других камер-юнкеров и камердинеров. Общими усилиями они пристроили корону на место. Пришлось, однако, немного и пристукнуть ее сверху кулаком.

Мария Федоровна, жена нового императора Павла Первого, тревожно совещалась с мужем надо ли ставить усопшую царицу на ноги. Решили наконец, что не надо — стоять мертвецу все-таки затруднительно.

— Что сие означает? — шепотом спросил у Ржищева окончательно сбитый с толку Семикороб.

— Торжество справедливости! — ответствовал Ржищев. — Хороним Адонирама, то бишь Петра Третьего, главного мастера при строительстве российской империи!

— Я полагал, Петр Великий — главный мастер, — заметил Семикороб.

— Петр Великий не был масоном, — сказал Ржищев.

Этот довод так убил Семикороба, что он решительно обезумел и наклонился к Ржищеву уже в полном одичании ума своего:

— Другой Петр Третий тоже, выходит, мастер. Уж как он все построил — никто и не сумеет.

— Не обременяйте себя сомнениями, — сказал Ржищев. — Так оно и есть.

Тут из руки Семикороба и табак посыпался.

Он долго молчал в размышлениях, потом спросил:

— Уж коли вы так умеете проникнуть в самую суть, кто же, по-вашему, тот злодей, который турецкого посыльного жизни лишил и просвещению России воспрепятствовал?

— Этого никто никогда не узнает. Ведь его четвертовать бы надобно. А влиятельные люди при дворе непременно наградили бы его имением в Херсонской губернии. Но братство этого не допустит. Посему пускай все остается как есть.

При этих словах императрица опять улеглась в гробу, словно и не вставала. Короны на ней уже не было.

Гроб с останками Петра Третьего уже ставили рядом с ней. Чета, при жизни дружившая, как медведь и лисой, наконец соединилась в полном согласии.

В императорской мастерской стучали молотки. Каменотесы готовили надписи на гробницах.

Глава пятьдесят пятая

Фиолетовая звезда против дверного крючка

Другой же Петр Третий, живой и невредимый, стоял в огороде крестьянина Чирьева, и казак Коровка в плисовых шароварах очищал от говна его кафтан.

Пугачев был в веселии. Все складывалось удачно. Екатерина сошла в царствие подземное. Войско пребывало в добром здравии — никого не донимала ломота в чреслах, никто не был скорбен животом. Деревня попалась богатая: куры неслись ежеминутно, бараны не пролезали в ворота, гуси до того были жирны, что день и ночь плавали вверх и вниз по реке, поелику не могли ходить по суше.

Не был в печали и спаситель Пугачева Вертухин.

Назавтра у него выпал день ангела.

Поутру он был разбужен доисторическим ревом коров, которые бежали на пастбище, словно за ними гнались драконы. Солнце шпионило за тем, что происходит в деревне, и с каждой минутой все более смелело.

Вертухин велел бабе Лютого подать ему на блюде полпуда соленой травы, кою здесь называли пиканами. Пиканы отменно годились для лечения похмелья.

Полчаса спустя он, остановленный стражниками, стоял у дома, где ночевал Пугачев. Едва появился царь, он что есть мочи вскричал: