Читать «Щучье лето» онлайн - страница 7

— Может, это не ее! — возразила я.

— Спорим?!

Даниэль отвернулся и снова уткнулся в окно.

Я знала, что он вне себя от злости, потому что очень хотел кошку, но Петер был непреклонен:

— Кончили разговор. У твоей матери аллергия на кошачью шерсть. И пока мать больна, ни одно животное не переступит порог моего дома! Тем более кошка!

Когда мы проехали двор Шульце-Эшенбахов, Даниэль вдруг сказал:

— Она лысеет.

— Кто лысеет?

— Мама.

Я вздрогнула.

— Смеешься?

— Я сам видел. Она берется за волосы, и они выпадают.

Волосы Гизелы — точно, как у Белоснежки: длинные, каштановые.

Раньше она всегда заплетала их в косу, которая прыгала на спине, когда Гизела бежала. Теперь же она все чаще носила платок, но я думала, это для красоты. Мамы часто модничают. У моей матери вот уже четыре недели рыжие волосы, огненно-рыжие, выглядит она как актер из рекламы кетчупа. Я бы так на улицу не вышла, но что есть, то есть.

— Да ладно! — сказала я. — Хорош придумывать!

— Я сам видел, — повторил Даниэль и надолго замолчал.

Когда мы в тот день возвращались из школы, почки на рапсе уже лопнули. Мы еще издали увидели, как вспыхнуло поле.

Для нас это были самые чудесные цвета: рапсовожелтый, буково-красный, а над ними небесно-голубой.

— Смотришь и радуешься! — сказал как-то Лукас. И был прав.

Но сегодня все складывалось иначе, потому что я думала о волосах Гизелы и меня охватывал страх.

Мама стояла в кухне и гладила.

— Как школа?

— Отлично!

Мама рассмеялась. Мы играли в эту игру из года в год. Каждый день один и тот же вопрос. И один и тот же ответ.

Игра называлась «Как-школа-отлично». Мама говорила, что и бабушка ежедневно спрашивала о том же.

— В детстве я это ненавидела, — призналась мама.

— Так зачем же спрашиваешь?

— Потому что теперь я мама и все мамы это спрашивают! Она гладила, смеялась, и ее волосы переливались на солнце.

— Мама? А Гизела облысеет?

Мама вздрогнула. Отставила утюг в сторону.

— Кто это тебе сказал?

— Даниэль!

Мама опустилась на табуретку.

— Пойди-ка сюда, голубушка.

Я села рядом. Она достала сигарету из пачки, закурила и стала выпускать дым через нос. Я ждала, что она что-нибудь скажет, но она лишь сидела с серьезным лицом и лихорадочно затягивалась.

Стояла такая тишина, что слышно было, как тикают часы в гостиной. Муха жужжала у оконного стекла, и время от времени попыхивал паром утюг.

Мама откашлялась.

— Значит так, — сказала она. — Я тебе сейчас все объясню, только ты обещай мне, что ничего не скажешь Даниэлю. И тем более Лукасу.

Я сглотнула слюну и кивнула, сердце готово было выскочить из груди.

— У Гизелы рак, — тихо сказала мама. — Это очень тяжелая болезнь, голубушка. И врачи стараются вытравить ее из Гизелы разными ядами. Настолько сильными, что от них выпадают волосы. Настолько сильными, что Гизелу от них тошнит. Ей приходится лежать в постели.

— Мам, но она же поправится?

У мамы на глаза навернулись слезы.

— Надеюсь, — проговорила она. — И Гизела надеется. И врачи тоже надеются. Многие из тех, у кого была эта болезнь, выздоравливали. А волосы, — добавила мама, — отрастали снова. Только обещай мне, что не проговоришься мальчикам. Гизела не хочет, чтобы они знали, и Петер тоже! Понятно?