Читать «Спецназ нагваля. К новым орбитам!» онлайн - страница 9

Надо мною тишина,

Небо полное огня,

Свет проходит сквозь меня,

И я свободен вновь.

Я свободен от любви,

От вражды и от молвы,

От предсказанной судьбы

И от земных оков,

От зла и от добра.

В моей душе нет больше места для тебя.

Я свободен,

Словно птица в небесах!

Я свободен!

Я забыл, что значит страх!

Я свободен

С диким ветром наравне!

Я свободен

Наяву, а не во сне!»

(Кипелов, «Я свободен»)

Комментарий Папы: «Само собой, «ты» – это Матрица». По просьбе Папы эпос будет публиковаться частями. Так что смакуйте, предвкушайте продолжение.

Бон джорно, уважаемые сеньоры и сеньориты!

Египет, Шарм-эль-Шейх, отель «Хилтон Фейруз», Рай на Земле, песчаный пляж, густо усаженный финиковыми пальмами и галдящими поедателями пиццы и спагетти. Ласковое 25-градусное Красное море, полуденная 35-37-градусная жара. Мощная 3-часовая утренняя йога перемежалась купанием и охотой за пестрыми экзотическими рыбками, а после – вкусный завтрак (по объему превышающий наш с Папой месячный рацион).

Легкий морской бриз овевает абсолютно расслабленное тело, что блаженно нежится на мягком матрасике лежака под грибком, укрытым пальмовыми листьями. Глаза плавно и неуклонно закрываются, погружаюсь в приятную дрему… Лень даже шевельнуть пальцем, чтоб достать сигаретку из пачки. Но, вдохновленный бессмертным примером старшего боевого товарища Папы, уже тюкающего по клавишам ноутбука строки нового романа об астральных похождениях Вовки Тараканова, я, собрав все силы в кулак, включил свой девайс.

Подвиг этот будет воспет в веках благодарными потомками, художниками, поэтами, государственными деятелями, балеринами и балеронами, акынами и шаурменами, шаманами и доберманами. Он будет вырублен заковыристой арабской вязью в красноватых скалах гор Синайского полуострова. Он будет вписан горячей золотой струей в барханы пустынь Египта и Аравии, а также Гоби, Кызылкумов и Сахары. Титановыми буквами он будет высечен в мировой летописи выдающихся человеческих свершений, как пример несгибаемой силы воли, самоотверженности и скромности.

Пишу от нас двоих, Папы и Бороды.

Вчера, во время сиесты, возлежа на белоснежных простынях и подушках, усеянных гроздьями алых тропических цветов (стараниями шустрых арабов из обслуживающего персонала отеля), преодолев сон, наползающий неуклонно, как стая аллигаторов из устья Нила, героическим сверхнапряжением всех моральных, аморальных, физических, эфирных, астральных, ментальных, каузальных и даже буддхических и атмических сил главный режиссер надиктовал майские тезисы легендарного Звенигородского путешествия в Невозможное.

И все нежеследующее писалось в основном в священное для руссо його облико придурко время сиесты, и даже на пляже.

«На старт!» Дружеский шарж группы экспрессионистов-экстремалов

Начнем с 7 мая, хотя жахнули уже 6-го. И йогой, и зикрами.

После реактивного залпа тяжелой артиллерии, произведенного в первый день, человек 20, явно приехавших не по адресу, перестали посещать энергетические мероприятия. Дальнейшая их судьба неизвестна. Но случаев массового запойного пьянства и спрыгивания со скалы в море замечено не было, как и вызовов скорой психиатрической помощи. Спите спокойно, дорогие товарищи!

И как после отсева покатило в следующий и последующие дни! «Ой, Мама, шпика дам, пика дам!»

Ах, да, считаю своим почетным правом и весьма приятной обязанностью известить о некоторой реформе «Ока возрождения» Сидерского-Долохова широчайшую мировую общественность в лице Щуки За-Ура-Льской, давней поклонницы здорового оргазмического образа жизни, талантливого творца шизофренической реальности в отдельно взятой голове и неутомимого борца за более широкое внедрение поклонов земле в практику экстатическо-торчковой йоги. Мандатная комиссия в своем первом же чтении и воспроизведении, т. е. на залегании 06.05.2006 года в 14.48 (по Гринвичу), приняла поправку вышеупомянутой Щуки имярек. Оный поклон земле воспоследовал после задержки на вдохе, выполняемой в позе «Кобры» (в простонародье обзываемой просто «Сарвангасана»). Более того, впоследствии комиссия довела количество поклонов земле в «Оке» до двух, а потом и до трех раз.