Читать «Михаил Горбачёв. Жизнь до Кремля.» онлайн - страница 114

Сколько затем пришлось унижаться доктору наук! Он просил, переживал, верил, ведь отцы города и края обещали! Почему Горбачёв так поступил? А ларчик просто открывался: кандидат философских наук, доцент Раиса Максимовна Горбачёва, как сотрудник, подчинялась Авксентьеву, но на деле вертела его жизнью, как хотела. А хотела, видимо, первая дама края, чтобы помучился её заведующий кафедрой. И об этом знал её супруг. Но что значила для Михаила Сергеевича судьба учёного по сравнению с желанием дорогой жены!

А вот другой пример. На торжественном ужине в честь 50-летия председателя крайисполкома И.Т. Таранова его заместитель 3.К. Карданов, желая сказать приятное юбиляру, заметил: «Вот готовый первый секретарь крайкома!» В это время Михаил Сергеевич был во Франции. По приезде домой кто-то, «одержимый холопским недугом», доложил ему, что Иван Тихонович претендует на его место. Боже! Что тут началось! Вместо работы Горбачёв приступил к расследованию, да так рьяно, что довёл Таранова до сердечного приступа.

Между прочим, приглашая гостей, приезжающих на отдых, Михаил Сергеевич никогда не платил из своего кармана. Расплачивались за него председатели колхозов. Когда же один из них, Леонид Ефимович Цинкер — председатель колхоза «1 Мая» — тяжело заболел и обратился за помощью к Горбачёву, уже первому секретарю крайкома, фигурально выражаясь, теперь уже «владельцу заводов, газет, пароходов», тот отказал ему в такой грубой форме, что больной человек горько плакал от обиды.

Зачастую честные, порядочные люди даже не догадывались, кому обязаны бедами, так как Горбачёв творил их чужими руками. Действо обставлялось вроде бы по-партийному, даже благородно. Обнимет, похлопает по плечу свою жертву и скажет: «Видишь, ситуация так сложилась…» И отправляется уволенный человек вроде бы удовлетворённый, успокоенный, но потом начинаются его муки: куда ни пойдёт, его всюду ожидает от ворот поворот.

Статьи, где отмечались негативные стороны в его деятельности, вызывали у Горбачёва гнев и возмущение. В Ставропольском крае журналисты на это никогда бы не решились, но в «Правде», «Известиях», «Советской России» ему, бывало, доставалось. Он без особого труда постепенно сумел заменить «занозистых» писак покорными. Начал приглашать их на заседания бюро крайкома. Хвалебные статьи ему теперь были обеспечены.

Н. Поротов:

— Естественно, я часто встречался с М.С. Горбачёвым, имел с ним неоднократные разговоры и не ради бахвальства скажу, что не раз высказывал критические оценки некоторых его действий. Кстати, он против моей оценки указанных недостатков не возражал, напротив, подтверждал её справедливость. Более того, он даже говорил о наличии недостатков в расширительном плане, подчёркивая, что они допускаются в деятельности крайкома партии ещё в большем объёме, но преодолеть их ему не так легко, как кажется на первый взгляд.

Передо мною раскрывалась ещё одна существенная грань личности М.С. Горбачёва. Её можно назвать актёрством, но не в профессиональном смысле, а в умении что-то изображать, исполнять роль, мгновенно настраивать себя на встречную, идущую от других людей волну. В то же время он был тщеславен и склонен к обидам. Его личности была присуща двуликость. Он говорил разным людям разные вещи.