Читать «Добрая, злая» онлайн - страница 102

Вяло махнув рукой, она отвернулась в сторонку, быстро отерла слезу со щеки. Да и незачем тут о своем плакать, нехорошо это. И без того всю ночь в подушку проплакала. Да и бабушка Анна увидит ее слезы, огорчится…

Они посидели еще немного, съели по пирогу, слушая, как перекликается стая ворон в кронах огромных берез – извечных сторожах тихого деревенского погоста. Баба Сима первая поднялась со скамеечки:

– Ну что ж, пойдем, нето… Сейчас еще в церкву зайдем, свечку за упокой поставим… Прощевай, Аннушка, спи спокойно. Не обойдет твою внучку счастье, не бойся. Раз ты, святая душа, Бога просила, то и не обойдет…

Ей опять захотелось плакать, но сдержалась. Уходя, оглянулась, поймала на себе улыбающийся взгляд бабушки. Будто она ее подбодрила: и правильно, и не плачь, живи себе дальше как получится. Большими радостями не искушайся, малыми радостями живи…

Где ж теперь их найдешь-то, большие да малые радости, милая бабушка? Все радости одним разом и кончились, и белый свет не мил.

В церкви было в этот час пусто, прохладно и тихо. Поставила поминальную свечу, долго глядела, как ровно горит хрупкое пламя. Потом вздохнула, будто немного отпустило внутри – надо жить дальше, что ж поделаешь. Жить как получится.

– Пойдемте, баб Сим… Мне еще на электричку успеть надо…

Вышли из церкви, споро пошагали домой. Когда свернули в свой проулок, баба Сима остановилась, испуганно схватилась рукой за грудь:

– Смотри-ка, Санюшка, у нашей калитки чья-то машина стоит! Это кто ж к нам опять пожаловал, интересно? Уж не Иван ли заторопился?

– Нет, баб Сим. Это мамина машина. Я ж вчера вечером не приехала, как она велела, вот и решила… Сама меня забрать, наверное…

– Так изба-то на ключ закрыта! Ох, сейчас осерчает на нас!

Мать сидела на крылечке с лицом и впрямь «осерчавшим». Увидев их, поднялась, бросила сердито:

– Ну и где вы так долго ходите? Еду в такую даль, потом сижу тут, жду… Что я, девочка, туда-сюда мотаться?

– Так мы, Тань, на могилку ходили… К матушке твоей, стало быть… – виновато засуетилась баба Сима, доставая ключ из кармана кофты.

– Уж не собрались ли вы меня беспамятью корить, тетя Сима? – на волне раздражения от долгого ожидания взвилась мать, уперев руки в бока.

– Да бог с тобой, Татьяна, чего ты взъярилась! Хотя и в самом деле – и тебе бы не грех было, к родной-то матери…

– А я сама знаю, чего мне грех, а чего не грех! Я, между прочим, работаю с утра до вечера, света белого не вижу, чтобы лишнюю копейку на жизнь заработать! Да если б вы знали, какими нервами мне эта копейка достается! И не вам меня судить, сама знаю, как жить!

Она видела, как жалко присунулась ключом к двери баба Сима, как испуганно втянула голову в плечи, отгораживаясь от летящих в ее спину злых слов. Шагнула к матери, проговорила со свистом, задыхаясь:

– Не смей… Не смей так с ней разговаривать, мама! Не смей…

И вдруг – разрыдалась в голос. Мать стояла, таращилась на нее во все глаза, дрожала губами в сердитой изумленной обиженности. Потом вдруг обмякла, махнула рукой, произнесла испуганно: