Читать «Миграции» онлайн - страница 155

Я посоветовал ей быть осторожной, чтобы не порезаться о высолы на камнях, и она купалась в кроссовках — лежала на воде, как буратино, а ее кроссовки еще в тот же день, думаю, превратились в хрустальные башмачки. Вдруг что-то затарахтело, и повалили клубы сизого дыма. «Что за трактор, — удивился я, — в такую рань на территории пятизвездного отеля? Во дают!..» Но дым оказался не едким — это окуривали кусты, чтобы поменьше стало мух, которых в долине Иордана и вдоль берега Мертвого моря немерено. Говорят, это из-за интенсивного земледелия с применением органических удобрений — узкая прибрежная полоска земли, дающая два урожая в год, кормит всю Иорданию. После такого экстремального купания с китаянкой мы расстались чуть не друзьями. А отель на берегу Мертвого моря мне запомнился как глиняная сказка арабской ночи, где я всякий раз не без труда отыскивал свой номер с террасой, выходящей в журчащий сад с певчими птицами.

Вади Муджиб и Карак

Мимо Вади Муджиба мы чуть не проскочили на скорости. Это впечатляющая горная расселина, по дну которой мелкая горная речка несет свои подозрительно прозрачные воды к берегу Мертвого моря. Вообще-то Вади Муджиб — природный заповедник с турами для любителей экстремального туризма, где приходится лазать по скалам и вплавь или вброд пробираться по расселине, сверху вниз или наоборот. Времени на это у нас не было. Очень красивое и грозное место.

Следующим таким местом на трассе оказалась знакомая по открыткам лазурная, даже купоросная какая-то бухта со словно обледеневшим от соли берегом. Николай, спустившийся с фотоаппаратом к воде, отозвался так: «Как Арктика. Только тепло». Суфьян указал на каменную пирамидку на пригорке и с серьезным видом заявил, что это… окаменевшая жена Лота. Тут мне сделалось смешно. Вспомнился найденный на горе Арарат кусок доски от Ноева ковчега, выставленный в Эчмиадзинском музее под Ереваном.

Отбиваясь от мух, мы поехали дальше. Тех, что не выдувало из салона на ходу, Суфьян выгонял поштучно, опуская и поднимая боковое стекло. В своей борьбе с мухами он был суров и неутомим и в такие минуты становился похож на диктатора, воюющего с повстанцами. В замок крестоносцев Карак мы добрались уже на закате, перед самым его закрытием. Огромный и величественный замок на неприступной горе, а остались от него одни стены да темницы. Впечатляет тщета: такие камни обтесать да нагромоздить, чтоб пугать врагов всего каких-то лет пятьдесят в XII веке. Осталась только красивая история соперничества французского рыцаря, авантюриста и пирата Рено де Шатийона, грозы Аравии, с султаном Саладдином. Приступом такой утес было не взять, взяли осадой. Плененный Шатийон напоследок надерзил Саладдину, и тот ударом сабли снес ему голову. Вид из Карака на закате открывается такой, что стоило сюда спешить. Не вид, а диарама какая-то, которой недостает самой малости — вида на сам замок с какой-нибудь из окрестных гор.