Читать «Миграции» онлайн - страница 150

После мечети особенно шумным показался нам базар Сук в переулках старого города, куда мы направились. Точкой отсчета здесь также была мечеть, но уже перед ней кипела такая торговая жизнь, что глаза разбегались. Старик с двумя раскочегаренными кофейниками, похожими не то на самовар, не то на лампу Аладдина, предлагал прохожим кофе в пластиковых стаканчиках. Рядом прямо на тротуаре уличный торговец разложил дисковые пилы и видавшие виды электродрели. Кругом море бездельников, на прилегающих улицах пробки, водители жмут на клаксоны, стоят галдеж и гам, но никто не толкается, ни в лицах, ни в поведении нет даже намека на агрессивность. Море ювелирных лавок в нишах, дешевой техники, развернуты ковры, развешана одежда, в тени которой продавцы на пластиковых стульях попивают чай. Кофейные зерна в мешках, развесной чай, ящики с орешками всех видов и размеров. А в лабиринте переулков развалы овощей и фруктов, где лоснятся баклажаны размером с тыкву и продаются финики на пальмовой ветви (прицепить бы такую на новогоднюю елку!) — вкус их меня сразил. Оказывается, нас обманывали в детстве, вместо фиников пичкая каким-то подобием засахаренных тараканов, тогда как это плоды нежнейшей консистенции, похожие на крупные оливки. Созревая, они из матовых становятся прозрачными, как разогретый воск, а уж на срезанной ветви — просто садомазохистский прибор, плётка, увешанная восточными сладостями!

Но по-настоящему Амман, да и арабский Восток, можно почувствовать и увидеть только с Цитадели. Это самый древний из амманских «семи холмов», откуда игрушечными выглядят два римских амфитеатра у его подножия. На вершине — похожий на врата в небо фрагмент античной колоннады. По соседству — руины дворца халифов, остатки византийских церквей и храма Геркулеса, от 13-метровой статуи которого уцелела одна беломраморная пятерня, установленная перед входом в музей (где выставлены горшки в рост человека, служившие кому-то гробами, — в них хоронили! А также оригиналы сенсационных раннехристианских кумранских рукописей на свитках и позеленелых листах меди).

Хорошо оказаться на Цитадели около полудня, чтобы услышать, как начинают голосить из динамиков на минаретах муэдзины. Солнце в зените, на небе ни облачка, колышется марево. И стая нежно-коричневых горлиц кружит и кружит над городом и Цитаделью и наконец планирует на плоскую крышу одного из тех рафинадных кубиков, что плотными неровными ярусами покрывают склоны холмов, на которых разлегся Амман. Хотя куда больше мне нравятся древние названия этого города: Рабат-Аммон, Филадельфия…

Сегодня Амман тянется за мировой модой и западным уровнем комфорта. Здесь уже есть кварталы бутиков, целая улица открытых кафе (с кальянами на столиках), бульварная полупешеходная улица Культуры, где одетая по европейской моде молодежь катается на роликах. Современная амманская семья стремится иметь не меньше 2 автомобилей, 3 спален и 2 туалетов и обзаводится всего 3–4 детьми, а не 7–8, как прежде. Нам показали огромную стройплощадку (вроде берлинской на Потсдамерплатц), где началось строительство настоящего даунтауна с четырьмя 55-этажными башнями. Всего таких башен обещано 8, и с ними в прошлое отойдет тот традиционный силуэт мусульманского города, который произвел на меня неизгладимое впечатление — на фоне античных колонн и обломков на переднем плане.