Читать «Сто процентов закона» онлайн - страница 43

Только шестая попытка судей встретиться наконец с подсудимым увенчалась успехом. Он, как мы уже говорили, прибыл в Белгород не один, а с сопровождающими его лицами согласно статье 247 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР.

Вот так был совершен «акт насилия над личностью», о коем с возмущением сообщалось в разные инстанции, в том числе и в газету «Известия».

Что тут говорить: провести несколько дней отнюдь в неизысканном обществе, предстать перед всем честным народом в сопровождении конвоя — не лучший вариант общения гражданина с законом. И физически неудобно, и морально тяжело. Хочется бить себя в грудь кулаком и возмущаться: «Что я, убийца? Вор? Опасный преступник?» — что и делал Алексей Николаевич.

— Но поставьте себя на место судей, — говорю ему. — Как бы вы поступили?

— Видите ли, не обязательно же крайности…

— Верно. Но ведь это на шестой раз…

— …У меня диссертация почти готова… Я занят серьезным делом… В Отечественной войне участвовал… Надо же уважать личность…

— Почему же она не должна уважать закон?

На этот вопрос ответа не следует…

Валентине Федоровне К. в суде не довелось выполнить функции общественного защитника. Но надо отдать ей должное — подготовилась она хорошо. Даже не столько, на мой взгляд, защитительную речь подготовила, сколько обвинительную — на тему о безответственности служителей правосудия.

— Позвольте, кто же безответственно поступил прежде всего? — перебиваю Валентину Федоровну.

— Тот, кто дал санкцию на задержание нашего сотрудника, — слышу безапелляционный ответ.

Председатель месткома, одна из сторон «треугольника», придерживается той же точки зрения.

— Мы живем в цивилизованном мире, — начинает он. — Неужели судья не мог позвонить в институт? Написать нам бумагу? Неужели мы бы не приняли мер?

Директор института также возмущен действиями милиции и суда.

— Верите, мы даже ничего не знали. И вдруг слышу: «Нифонтов арестован». Как гром с ясного неба. Все же начальник лаборатории, ведущий работник, а с ним так…

— Простите, а он с законом как? С властью? С судебными органами? — пытаюсь найти общий язык с защитниками Нифонтова. — Не он ли все-таки сам себя высек?

Общего языка не находим. Правда, директор делает ход конем:

— Он, конечно, виноват. Но нельзя же так. И потом, если бы мы знали, мы бы…

Но уважаемый товарищ директор и его коллеги все отлично знали. Они писали в Белгородский обком КПСС. И в письме этом та же «логика», что и в нашем разговоре. С одной стороны, «из-за неявки Нифонтова в суд заседания несколько раз откладывались», и тут же «обращаем внимание на неправильные действия суда».

— Почему же суда?

«Треугольник» перечисляет все даты, когда член их коллектива не явился в суд по уважительным и по неуважительным причинам, а несколькими строками ниже делает вывод о том, что действия народного судьи безответственны, а председателя областного суда формальны. Говорит о возмущении коллектива тем, что «честного и добросовестного работника взяли под стражу», однако ни словом не обмолвился насчет того, что нечестно и недобросовестно вел себя этот работник по отношению к закону. «Защитники» из института просят обком партии рассмотреть этот вопрос и принять соответствующие меры, но и до сих пор не рассмотрели вопроса о барском, пренебрежительном, нетактичном отношении члена своего коллектива к суду, к своему долгу. Они бросают упрек в том, что, «не обратившись в парторганизацию, не приняв мер общественного воздействия, суд определил крайнюю меру».