Читать «Миклухо-Маклай. Две жизни «белого папуаса»» онлайн - страница 322

В течение полутора месяцев дневниковые записи Маргерит фиксируют беспрерывные переходы от отчаяния к надежде. Но отчаяние преобладало. Посещая каждый день мужа в больнице, она возвращалась домой обессиленная, в подавленном состоянии, так как видела, что ее Нильсу становилось все хуже и хуже. С помощью Богдановой Николай Николаевич устроил ей к Рождеству сюрприз: взял напрокат фортепьяно за десять рублей в месяц. Пение и музицирование, обычно в одиночестве, помогали Маргерит в какой-то мере восстанавливать душевное равновесие. Но, подсчитав предстоящие расходы, она решила, что это непозволительная роскошь. 23 марта пришли люди и увезли так много значивший для нее инструмент.

Родные Николая Николаевича старались, как могли, ее морально поддержать. Оставляя Михаила дежурить у койки брата, они уговорили Маргерит два раза побывать в опере, посетить Эрмитаж, где наибольшее впечатление, судя по записи в дневнике, произвели на нее не произведения искусства, а сам Зимний дворец. Но во время этих спектаклей и экскурсий она мысленно была в госпитале, где страдал и слабел день ото дня ее «darling» — горячо любимый супруг.

Осмотрев пациента, Боткин предупредил родных, что состояние очень серьезно. По его словам, больного лечили неправильно и много времени утрачено безвозвратно; впрочем, все возможное будет сделано. Водянка организма усиливалась, отдельные отеки слились воедино, опухающее тело требовало принятия срочных мер. Не сумев поставить подобно Слюнину и Черепнину правильный диагноз, Боткин стал бороться не с причиной болезни, а с ее проявлениями. Чтобы изгнать скопившуюся жидкость, профессор 17 февраля предписал «паровую баню» и прием мочегонных средств. В результате, как видно из записей Маргерит, Николай Николаевич ежедневно терял с потом до килограмма веса. Применение «паровой бани» вконец изнурило Миклухо-Маклая. Путешественник сильно исхудал. У него начались приступы рвоты; организм не принимал никакой пищи. 9 марта Боткину пришлось отменить «паровую баню»; арсенал известных ему медицинских средств оказался исчерпанным.

Воспользовавшись кратковременным улучшением в состоянии здоровья Миклухо-Маклая, Боткин заявил 21 марта, что его можно выписать из клиники. Похоже, маститый профессор не хотел терять свое реноме, предпочитая, чтобы знаменитый путешественник умер не в клинике, а в своей квартире. Впрочем, с высоты сегодняшних медицинских знаний легко упрекать Боткина во врачебной ошибке. Сам Сергей Петрович умер в 1889 году от рака легких.

Узнав о решении Боткина, Николай Николаевич, не терявший присутствия духа даже в самом плачевном состоянии, обрадовался: в больнице он не может работать, завершить редактирование новогвинейской части дневников, заняться рисунками и таблицами. Обрадовалась и Маргерит. Она устроила генеральную уборку в квартире, приказала тщательно протопить кабинет, в котором она поместит постель, чтобы Нильс был поближе к своим рукописям и библиотеке. Помешало резкое похолодание. «Так холодно, так ветрено, идет снег — ужасная погода! — записала Маргерит в своем дневнике 26 марта. — Нева сегодня снова замерзла в тех местах, где уже начала появляться вода». Выписку из госпиталя пришлось отложить.