Читать «Миклухо-Маклай. Две жизни «белого папуаса»» онлайн - страница 301

Миклухо-Маклай провел в Австралии в общей сложности около пяти лет. За эти годы он опубликовал 30 работ по самой разнообразной проблематике в «Трудах» Линнеевского общества Нового Южного Уэльса, основал биологическую станцию в Уостонс-Бей, став одним из пионеров научных исследований на пятом континенте. Но до возвращения в Россию он так и не приступил к созданию обобщающего труда о своих путешествиях и исследованиях.

Глава двадцатая.

ВОЗВРАЩЕНИЕ В РОССИЮ. БОЛЕЗНЬ И СМЕРТЬ

Проект создания русской колонии в Океании

Миклухо-Маклай намеревался отправиться в Россию в ноябре или декабре 1885 года, но из-за длительного нездоровья («селезенка и печень») он выехал из Брисбена на английском пароходе «Меркара» лишь в конце февраля 1886 года. Воспользовавшись заходом «Меркары» в Батавию, путешественник получил там находившиеся в закладе рукописи и этнографические коллекции, собранные им на Берегу Маклая. Он полностью расплатился с заимодавцем еще в 1883 году, но только теперь получил возможность забрать эти материалы. В Египте Николай Николаевич пересел на русский пароход, на котором 12 апреля прибыл в Одессу. Здесь к новогвинейским коллекциям он присоединил несколько ящиков с материалами своего плавания на «Витязе». Доставленные корветом в Японию, эти ящики хранились в русском консульстве и лишь в 1884 году были переправлены в Одессу. Путешественник отправил эти ящики в Петербург.

Александр III с семьей и многими приближенными к нему сановниками находился тогда в Крыму, недалеко от Ялты, в своем имении Ливадия. Прибыв в Одессу, Николай Николаевич «удостоился получить разрешение прибыть в Ливадию для представления Государю Императору». 18 апреля на пароходе «Пушкин» он перебрался из Одессы в Ялту, где был встречен с почетом и поселен в доме управляющего имением Ливадия полковника Плеца.

Миклухо-Маклай был принят царем 23 и 24 апреля. Александр III расспрашивал своего любимца о его планах, интересовался, когда будут готовы к печати обещанные им обобщающие труды. К сожалению, на аудиенциях присутствовали Н.К. Гире и И.А. Шестаков, отрицательно относившиеся к планам путешественника, а потому он говорил с царем о своих замыслах лишь в общих чертах. «Мне удалось устроить отчасти, что хотел или за чем приехал в Ливадию, но далеко не все, — писал путешественник брату Сергею. — Может быть, улажу остальное в С.-Петербурге и в Берлине (касательно Берега Маклая). Государя Императора видел 2 раза, но все-таки не успел сказать ему все, что думал <…> передать ему лично, а не через посредство г-на Гирса». Через полтора месяца в письме Гирсу Миклухо-Маклай утверждал, что в Ливадии Александр III «изъявил высочайшее согласие на мое предложение поднять русский флаг на некоторых, еще не занятых другими державами, островах Тихого океана». Но путешественник, по-видимому, не получил никаких новых заверений относительно Берега Маклая, так как ни царь, ни тем более германофил Гире, соглашаясь осторожно поддерживать его права как «русского помещика в германской территории», не желали осложнять отношения с Германией из-за Новой Гвинеи.