Читать «Наука Плоского Мира II: Земной шар» онлайн - страница 218

Биологи уже давно научились не доверять объяснениям эволюции, предполагающим, что развивающиеся организмы заранее «знали», какой цели они собираются достичь. Например, такому объяснению: «В ходе эволюции слоны приобрели длинный хобот для того, чтобы сосать воду, не нагибаясь». Сомнительна не сама причина, по которой слоны обладают длинным хоботом (хотя на этот счет тоже можно поспорить), а выражение «для того, чтобы». Оно наделяет слонов эволюционным предвидением и создает (ложное) впечатление, будто бы они каким-то образом могут выбирать направление собственной эволюции. Разумеется, все эти утверждения лишены смысла, поэтому теория, приписывающая эволюции слонов какую-либо цель, не имеет рациональных оснований.

Но динамика, к сожалению, выглядит в точности, как целеполагание. Если эволюция слонов следует определенной динамике, создается впечатление, будто ее результат предопределен, а значит, система заранее «знает», как ей следует поступать. Отдельным слонам необязательно понимать свою цель, однако система — в некотором смысле — должна таким пониманием обладать. Это утверждение могло бы стать неплохим аргументом против динамического описания, если бы эволюционной динамике слонов можно было дать заблаговременную характеристику. Однако в случае эмерджентной динамики как система в целом, так и составляющие ее слоны, не смогут узнать свое будущее раньше, чем доживут до него и встретятся с ним лицом к лицу.

То же самое касается истории. Мы не можем дать имя историческому периоду до его завершения — эта особенность истории удивительно напоминает ситуацию, в которой динамика существует, но является эмерджентной.

После сказанного может сложиться впечатление, что эмерджентная динамика ничем не лучше отсутствия динамики как таковой. Наша задача — убедить вас в том, что это не так. Причина состоит в том, что эмерджентная динамика все равно остается динамикой, хотя мы и не можем абсолютно точно вывести ее логическим путем. В ней есть свои правила и закономерности, которые могут быть доступны для непосредственного изучения.

Именно так происходит, когда историки говорят что-нибудь в духе «Крезус Беспечный был богатым, но слабым королем, который не озаботился содержанием достаточно большой армии. Поэтому его судьба была предрешена: живущие по соседству Пиктоготы захватили его королевство и разграбили все его сокровища». Подобная история отражает системное правило, историческую закономерность — порой довольно наглядную. Конечно, после драки кулаками не машут, поэтому научность таких историй может вызывать сомнение. Но в данном случае историю легко обобщить: богатые, но слабые короли буквально напрашиваются на то, чтобы их захватили злобные нищие варвары. А это уже предсказание, или возможность «помахать кулаками перед дракой», а значит, его можно проверить научным путем.

Истории эволюционных биологов выглядят очень похоже и точно так же становятся научными, когда перестают быть «просто историями» или оправданиями прошедших событий и превращаются в обобщенные принципы, позволяющие предсказывать будущее. Такие предсказания ограничены по своей форме: «В таких-то обстоятельствах следует ожидать такого-то поведения». Они не похожи на предсказания вроде «Во вторник, 19:43 эволюция произведет на свет первый слоновий хобот». Но именно так устроены научные прогнозы — они заранее описывают конкретные события, которые должны произойти при определенных условиях. Нет необходимости предсказывать время проведения эксперимента.