Читать «Куда улетают ангелы» онлайн - страница 79
Наталия Терентьева
— Да, да… — Я рада была любой перемене темы, лишь бы не обсуждать причуды Виноградова.
А она это прекрасно понимала.
— Ты никогда не отдавала себя отчет в том, что он делает с тобой? С твоей душой, с твоей любовью? Какой его любимый фетиш?
— Ольга… Ну зачем тебе это?
— Мне… это другой вопрос. Зачем это тебе? Скучно без фетишей?
— Нет, конечно. Но я привыкла. Вначале не понимала, какое это имеет отношение к любви. Просто видела, что ему так лучше. А потом — привыкла. Да это и набиралось с годами… Любимый фетиш?.. Ну — пожалуйста. До сих пор были туфли на высоком остром каблуке.
— Всегда?
— Почти…
— И, что, ты теперь понимаешь, какое это отношение имеет к любви?
— Секс вообще имеет к любви опосредованное отношение…
Ольга хмыкнула:
— Милая моя девочка…
— Как ты по-мужски это сказала…
— Да? — Она неожиданно весело рассмеялась. — Смешно. А ты никогда не слышала истории про однополые пары, которые живут вместе по многу лет и очень хотят иметь детей?
— А при чем тут это?
— При том. Потому что так нас задумали — умная, тонкая задумка создателя, кем бы он ни был: мужчины и женщины стремятся к высшему наслаждению, чтобы продолжить род. А продолжение рода ведь состоит не только в зачатии. Родить мало. Надо вырастить.
— Да, правда, я тоже думаю об этом.
— Безусловно. И у однополых пар, которые любят друг друга, те же устремления. Просто у кого-то из них, иногда у обоих, попался искаженный ген, ген-мутант. Это природа. В мужском теле — женская душа, а в женском — мужская. Ты не думала, почему иногда так смешны подобные мужчины? Женщину заключили в мужскую оболочку, и она всеми силами пытается из нее вылезть. Вообще это очень сложно.
— Да, пожалуйста, не надо… Какой-то странный разговор… И какое отношение это имеет ко мне и к Виноградову и к его невинным фетишам?
— Имеет. Там — любовь, несчастная, не имеющая природного смысла и продолжения, осужденная на насмешки и презрение. А у него… Ты же знаешь — его игрушки не столь уж невинны. Посмотри на свои глаза. В них — ужас, отчаяние, стыд — стоило только нам заговорить о нем.
Мне не хотелось сейчас забивать себе голову еще и проблемами однополой любви, но что-то в Ольгиных словах меня задело.
— Ты точно знаешь — любовь-нелюбовь? У тебя есть критерии?
— Конечно, — она пожала плечами. — По мне так можно любить и безо всякой близости. Хорошо, если она есть, хорошо, если нужна обоим… А у твоего… Как ты его называешь, кстати — муж?
— Родственник.
Она засмеялась.
— Понятно. Действительно… Так вот, у твоего родственника Саши, как мне кажется, вся любовь и заключается в сексе. Чем заковыристее — тем, значит, он сильнее любит.
— Не знаю…
Я вспомнила наши периоды нежной и простой близости… И еще — те месяцы, когда Саша так старался, так стремился стать отцом. Я думала — это любовь. Та самая, богом единожды данная…
— Ольга, давай я быстро подкрашусь, и мы поедем. Мне ведь Варю из школы в час забирать. И до этого надо еще с Харитонычем, начальником моим, встретиться. А то у меня неприкосновенный запас наших денег тает с каждым днем.