Читать «Убийство в Амстердаме» онлайн - страница 10

Это привело к росту безработицы, зависимости от социальных пособий и мелкой преступности, к возникновению порочного круга социальной дискриминации и спорадического насилия. До сих пор до 30 процентов суринамцев не имеют официального места работы, но суринамцы больше не «проблема». Все они говорят по-голландски, отлично играют в футбол и постепенно вливаются в средний класс. Как и к выходцам из Вест-Индии в Великобритании, к ним не все относятся благосклонно, однако все признают их хотя и экзотической, но все же неотъемлемой частью национальной культуры.

С гастарбайтерами и их детьми ситуация иная. Их, как и молукканцев, не считали иммигрантами. Предполагалось, что они приехали только на время, чтобы чистить нефтяные танкеры, работать на сталелитейных заводах, подметать улицы. Когда многие из них предпочли остаться, правительство великодушно решило, что в таком случае к ним должны присоединиться их жены и дети. Постепенно, почти незаметно, старые рабочие кварталы голландских городов лишились своего белого населения и превратились в «тарелочные кварталы», связанные с Марокко, Турцией и Ближним Востоком спутниковым телевидением и Интернетом. Серые голландские улицы наполнились не только спутниковыми тарелками, но и марокканскими пекарнями, турецкими шашлычными, турагентствами, предлагающими дешевые авиабилеты в Стамбул или Касабланку, и кафе, завсегдатаями которых были мужчины в джеллабах, с грустными глазами и подорванным за годы тяжелого и опасного труда здоровьем. Их жены, изолированные в переполненных современных жилых домах, как правило, не знали голландского языка и этой чужой для них страны, где они порой выходили замуж за совершенно незнакомых мужчин. Даже в самых простых делах они нуждались в помощи своих детей, которые быстрее приспосабливались к жизни на чужбине.

Турки, получавшие поддержку различных социальных и религиозных организаций, сформировали довольно сплоченную общину владельцев магазинов и ремесленников. Многие бакалейные лавки и пиццерии в Амстердаме принадлежат туркам. Если турки становятся преступниками, это, как правило, организованная преступность, иногда имеющая связи с родиной – финансовые махинации, незаконная иммиграция, наркотики. Причастны они и к политическим конфликтам в Турции: к воинствующему национализму, курдскому вопросу и, в значительно меньшей степени, к радикальному исламскому движению. Последнее, похоже, куда больше касается марокканцев.

Марокканцы в Нидерландах в большинстве своем не арабы, а берберы из отдаленных деревень в горах Риф. Как и сицилийские крестьяне, они объединены в кланы и не пользуются доверием у марокканцев, живущих в городах. Многие из них, особенно женщины, неграмотны. Менее организованные, с узким кругозором деревенских жителей, зажатые между североафриканской и европейской цивилизациями, марокканские иммигранты не имеют той взаимной поддержки, которая дает турецким иммигрантам ощущение единства.