Читать «Радость познания» онлайн - страница 134

Я вспоминаю свое выступление — представьте свой первый опыт — это как пройти сквозь огонь. Я заранее выписал все уравнения на доске, так что вся доска была ими испещрена. Никто не хотел смотреть на такое количество уравнений… Все хотели получше разобраться в идее. Помню, как я поднялся для выступления, сознавая, сколько там присутствует великих людей — и испугался. Еще помню, как выхватил бумаги со своими записями из конверта, и все они перемешались. Я тут же отложил бумаги в сторону и начал говорить. И тут со мной что-то произошло, и всегда с тех пор происходит — это удивительная штука. Если я говорю о физике, а я люблю эту науку — я думаю только о физике и перестаю беспокоиться, где я нахожусь; все остальное меня просто перестает волновать. И все пошло очень легко. Я как можно проще объяснил им все «дело». Я не думал о том, кто там находится. А думал только о задаче, которую объяснял. В конце, когда наступило время задавать вопросы, меня ничуть это не беспокоило, поскольку профессор Уилер собирался сам на них отвечать. Встал профессор Паули — он сидел радом с профессором Эйнштейном — и сказал: «Я не понял, эта теория может оказаться правильной из-за этого, того или третьего и так далее… Вы согласны со мной, профессор Эйнштейн?» Эйнштейн произнес: «Не-е-ет». Это было самое чудесное «нет», которое я когда-либо слышал.

Диктор: Именно в Принстоне Ричард Фейнман понял, что, хотя он и живет всецело в мире математики и теоретической физики, существует другой, внешний мир, который настойчиво требует от него практических решений. В те годы мир был охвачен войной, и Соединенные Штаты начали работать над атомной бомбой.

Фейнман: Примерно в то время Боб Уилсон зашел ко мне в комнату и рассказал о проекте, к которому он подключился. Проект был связан с получением урана для атомной бомбы. Он сказал, что встреча назначена на 3.00, и все это страшный секрет, но он знал, что, когда я пойму, в чем состоит секрет, я тоже включусь в работу, поэтому никакого вреда в том, что он мне это рассказал, нет. Я ответил: «Ты ошибся, посвятив меня в секрет. Я не собираюсь там работать. Я должен вернуться к своей работе — к диссертации». Он выскользнул из комнаты, но напомнил: «Мы собираемся ровно в 3.00». Разговор произошел утром. Я вышагивал из угла в угол и думал, что будет, если бомба окажется в руках Германии, и решил, что эта работа очень важная и захватывающая. Ровно в 3.00 я был на встрече и приостановил работу над диссертацией.

Для создания бомбы нужно было разделить изотопы урана. Уран существовал в виде двух изотопов, U235 и U238, именно U235 был реактивным, и его следовало выделить. Уилсон разработал схему разделения — создавая и аккумулируя пучки ионов. Скорости обоих изотопов при одинаковой энергии слегка различны. Если вы создадите небольшие количества изотопов и пропустите их через длинную трубку, реактивный изотоп будет впереди, и таким способом вы сможете разделить изотопы. Таков был его план. До этого момента я был теоретиком. Первоначально мне предстояло установить, окажется ли такая установка практически работоспособной, можно ли ее вообще сделать? Существовало много вопросов о пространственных ограничениях заряда и других свойствах. Но я показал, что ее можно сделать.