Читать «Дмитрий Ульянов» онлайн - страница 11

Борис Михайлович Яроцкий

Мария Александровна радовалась, что младший сын так увлеченно осваивает курс медицинской науки. Впрочем, в семье все умели работать, но умели и хорошо отдыхать. В квартире появилось пианино, оно стало любимым инструментом Марии Александровны и младшей сестры — гимназистки Марии.

Марк Тимофеевич Елизаров, устроившись на железную дорогу счетоводом, купил велосипед. На нем очень быстро выучился ездить Дмитрий, а затем, когда на лето семья переехала в деревню Кузьминки, — Владимир Ильич. Здесь, на даче, Владимир Ильич прожил почти целый месяц, и не было дня, чтобы он обходился без велосипеда.

Велосипед, как с восхищением признавался Владимир Ильич, оказался штукой архиудобной. Правда, на первых порах пришлось и падать и ушибаться, но зато какая была скорость и физическая нагрузка!

Наезжая в Москву, Владимир Ильич часто встречался с московскими марксистами. На одной из вечеринок он подверг резкой критике В. П. Воронцова (Веве), экономиста, идеолога либерального народничества. С работами этого народника был хорошо знаком и Дмитрий. Он считал, что писания Веве не представляют интереса для российского революционного движения. Либеральное народничество — тормоз в развитии революционных тенденций. Дмитрий по-прежнему симпатизировал террористам.

Свое отношение к терроризму Дмитрий высказал однажды брату. Летним вечером 1894 года они прогуливались у Перервы, около Москвы-реки, обстановка располагала к откровенному разговору.

— У нас очень много товарищей, старых, известных нам. Почему не взяться и не создать террористическую организацию?

Пораженный вопросом брата, Владимир Ильич резко повернулся, и Дмитрий уловил в его карих глазах досаду. Брат рассердился, но как можно сдержаннее спросил:

— А для чего это нужно? Предположим, удалось бы покушение. Удалось бы убить царя. А какое это имеет значение?

Владимир Ильич помолчал, ожидая ответа. Дмитрий попытался объяснить:

— Оказало бы громадное влияние на общество.

— На какое общество? — И, уже не принимая уточнений, Владимир Ильич горячо приступил к объяснению: — Какое ты общество имеешь в виду? Это го общество либеральное, которое играет в картишки, и кушает севрюгу под хреном, и мечтает о куцей конституции? Это общество ты имеешь в виду? — И далее, перейдя на дружеский тон, тихо, но твердо продолжал: — Это общество, Митя, не должно тебя интересовать. Оно нам неинтересно. Мы должны думать о рабочем человеке, о рабочем общественном мнении. Вот Карл Маркс в Западной Европе стал во главе рабочего класса именно потому, что рабочие — это самый революционный элемент современного общества.

По утверждению брата, только пролетарии, объединившись под знаменем марксизма, способны уничтожить существующий строй, в том числе и в России.

С этого памятного разговора Дмитрий по-иному стал относиться к тактике политического террора.

На даче в Кузьминках по вечерам собирались сослуживцы Марка Тимофеевича. Это были так называемые толстовцы. Выделялся среди них некий Буланже. Он виртуозно играл в винт и преферанс, любил потолковать о греховности жизни, твердил, что все люди плохи, один Лев Николаевич истину указывает. Объяснял, что табак — яд, поэтому папирос не покупал, но чужие курил. Объяснял, что водка — зло, но не отказывался от рюмки, когда угощали. Однажды Дмитрий резко возразил ему. Тот, в свою очередь, обвинил Дмитрия в проповеди социализма и тут же заявил, что политика и социалисты — все это чепуха, воду мутят и не дают жить спокойно русскому интеллигенту.