Читать «ПРОСВЕТЛЕНИЕ ЭКЗИСТЕНЦИИ» онлайн - страница 182

То, что для рассмотрения по мерке всеобщего есть определенное, как особенное, то для возможной экзистенции в существовании становится определением (Bestimmung). Если, однако, это определение хочет в свою очередь вывести себя из всеобщности некоторого целого, в силу которого оно имеет свое бытие на своем месте, то пограничная ситуация, релятивируя всякое целое, отбрасывает экзистенцию к ее темному истоку. Ибо и исторично определенное как существование экзистенции, и то целое, в котором бы она имела свою сущность, как бытие непознаваемы. Вместо того чтобы сметь действовать только по объективным правилам, возникающим из целого, экзистенция в пограничной ситуации своей определенности призывается к решению о своем определении. Вместо того чтобы успокаиваться уже в объективности некоторого целого, ее сознание бытия может найти себе покой, через формы всех объективностей, только в глубине ее собственной основы.

2. Определенность как теснота.

- Во всякое мгновение я существую через данности и имею перед собою данности, относительно которых я желаю и действую; так я существую как эмпирическое существование для себя самого, и так мой доступный для меня мир существует для меня в своей определенности как подлежащая оформлению данность (die zu formende Gegebenheit). Ввиду ее сопротивления действительная ситуация есть теснота; она ограничивает свободу, привязывает к определенным возможностям.

Сопротивления, к которым мы активно обращаемся в их конкретной определенности, существуют, в общем виде, в следующих формах:

Передо-мной (das Gegenüber) есть, во-первых, материал, который используют (Material, das verwendet wird), - используют правильно для нужного мне применения и, может быть, неадекватно для него самого, которое есть само по себе нечто иное, нежели только этот материал. Живое поглощается как продукт питания; люди как материал становятся функциями машин. - Передо-мной есть, во-вторых, жизнь, за которой ухаживают (Leben, das gepflegt wird). Для желательной жизни создают условия и дают ей расти. Забота есть насилие, имеющее целью бытие того, о ком заботятся (Die Pflege ist Gewalt, welche das Sein des Gepflegten zum Zweck hat). Но хотя она имеет в виду опекаемое само по себе, а не как материал для другого, это опекаемое все же находится в зависимости, не имея иной самобытности, кроме той, для которой оставляет или же создает пространство заботящийся. Отношение остается лишенным коммуникации. - Передо-мной есть, в-третьих, душа, которую воспитывают (Seele, die erzogen wird). На пути некоторой коммуникации в отношении авторитета и повиновения остается некий аналог заботы в зависимости воспитанника (Erzogene), которого в его свободе воспитатель признает лишь по видимости, не безгранично, но условно. В зависимости упражнение, привыкание и обучение (Übung, Gewöhnung und Lehre) полагают основу, имея в виду возможность будущего бытия-свободным. - Как это бытие-свободным, передо-мной становится, в-четвертых, духом, с которым осуществляют коммуникацию (Geist, mit dem Kommunikation vollzogen wird). При безоговорочном признании самостоятельности самобытия в отношениях взаимности мы ищем собственного бытия в другом, не полагая ему границы своей умалчиваемой, односторонне знаемой целью. Решающим является не уговор (Überredung), не внушение (Suggestion) и не авторитет, но убеждение (Überzeugung), обретенное нами самими понимание и согласие. Разумное (das Vernünftige) получают в неограниченном процессе мыслящей диалектики.