Читать «Философия. Книга третья. Метафизика» онлайн - страница 46

Если я заключу, что вследствие того смысл целого не может быть такого рода, как мыслимый нами смысл, всякий раз оказывающийся чем-то лишь единичным, то кажется возможным задать гипотетический вопрос: Как нужно мыслить мир, если этот мир имеет смысл? Тогда все бессмысленное и противосмысленное в мире приходится принимать как факт, и выдвигать требование: смысл целого должен быть таков, чтобы всякий факт получил свой смысл.

В этом вопросе смысл, как партикулярная категория, полагается как абсолютный. Однако понять то, что существует как особенное, можно всегда лишь в мире из определенного мирового существования. Вопрос о смысле, обращенный к мирозданию, так что в этом вопросе затрагивается трансценденция, как гипотетический вопрос невозможен. Ибо уже в самом вопросе, ответа на который мы ожидаем как предполагаемого смысла, трансценденцию втискивают в особенную категорию, а значит, фактически упускают из вида. Все, что есть смысл, есть в сравнении с трансценденцией ограничение и теснота.

Вместо того чтобы умозаключать о смысле и изучать бытие так, как я изучаю существование в мире, я могу лишь искать, трансцендируя, тождества смысла и абсурда, как немыслимого смысла трансценденции (kann Ich transzendierend nur die Identität von Sinn und Sinnwidrigem als das undenkbare Sinn der Transzendenz suchen). Это недоступное для мышления единство может стать нам доступным только в крахе абсурдной мысли, если ее одушевляет исторично-экзистенциальное исполнение.

Вместо фальшиво-рационалистических ответов на этот вопрос о смысле бытия нам остается чтение шифров: бытие таково, что это существование возможно.

Трансцендирование в категориях действительности

Действительность есть, в пространственном и временном отношении, существование как материя, жизнь, душа.

Отличительная особенность категорий действительности такова, что данное в них существование соблазняет нас, как сознание вообще и как сугубо витально-заинтересованные чувственные существа, принимать это существование за бытие как таковое. Но абсолютизация действительности упраздняет трансценденцию.

Если трансценденция мыслится хотя и как иное, но в категориях действительности, то при простом переносе категорий на нее она на самом деле остается лишь некоторой иной действительностью, как вторым существованием. Это удвоение мира было бы несостоятельно для познания, потому что остается лишенным эмпирического подтверждения, — избыточным, потому что не открывает подлинного бытия, обманчивым, потому что скрывает для нас трансценденцию.

Если, напротив, в акте трансцендирования мы игнорируем действительность, как если бы действительность была ничто и как если бы только трансценденция обладала бытием, то мы оказываемся в пустоте.