Читать «Дальний берег Нила» онлайн - страница 45

В дороге Иван Ужасный порывался занять Таню бессвязным рассказом о крысах, якобы нападающих на пассажиров и служащих лондонского метро. Дорки и Дарлинг угрюмо молчали. Таня отделывалась короткими репликами, а больше смотрела по сторонам, вбирая в себя новые городские пейзажи. Ньюгейт, Уайтчепел, потом знакомые очертания Тауэра.

Остановились в виду собора Святого Павла, возле самого задрипанного здания в строю домов, в целом весьма пристойных.

– И это называется выставка в Барбикан-центре? – с надменной миной осведомился кучерявый Дорки.

– Ну рядом, – примирительно сказал Иван Ужасный и потащил их в подвал, скрывающийся за стеклянной дверью.

Там их тут же осыпал конфетти какой-то явно бухой арлекин.

– Fuck! – в сердцах высказался Дорки.

Иван же Ужасный обхватил арлекина за плечи и уволок куда-то в глубь подвала, а к ним тут же подошла на редкость плоская дева в зеленых очках и дырявой кастрюле на голове. Из дырки торчал унылый плюмаж из пакли.

– You Godney fgends? – произнесла она с вопросительной интонацией. Таня не поняла, но вопрос, судя по всему, был чисто риторический, поскольку дева тут же вцепилась в рукав несколько оторопевшему Дарлингу и потащила за собой. Таня и Стив Дорки переглянулись и пошли следом. Через несколько шагов к ним присоединился Иван Ужасный с бумажным стаканчиком в волосатой лапе.

– Родни верен себе, – довольно пророкотал он. – Здесь угощают абсентом.

– Насколько я знаю, производство настоящего абсента запрещено еще в начале века, – заметила Таня. – Скорее всего, это обычная полынная настойка.

– И, судя по запаху, дрянная, – подхватил Дорки.

– Сойдет, – заявил Иван Ужасный и залпом выпил.

Вернисаж сразу же произвел на Таню впечатление удручающее. На плохо отштукатуренных стенах ровным рядком висело с десяток картин, отличающихся друг от друга только цветом. На каждой был обозначен весьма условный контур женщины, без рук, но с широко разведенными толстыми ногами, между которыми, приклеенные прямо к холсту, свисали крашеные мочалки. Такая же условная баба маялась на черно-белом плакате в компании кривых букв: «Rodney DeBoile. The Essence of Femininity».

– Мочалкин блюз, – прошептала Таня по-русски.

– Что? – спросил стоящий рядом Дарлинг.

– Так, ничего. – Она не знала, как по-английски будет «мочалка». Более того, еще четверть часа назад она вполне искренне считала, что таковой предмет англичанам не известен вовсе. – Пошли отсюда, а?

Но тут Иван Ужасный подвел к ним исхудалого христосика с безумными глазами, обряженного в бесформенный серый балахон.

– А вот и Родни! – объявил он. – А это мой добрый приятель Аполло и его телка.

– Я его жена, – бесстрастно уточнила Таня.

Но извиняться он и не подумал.

– Польщен вниманием прессы, – ломким тоненьким голосочком произнес Родни Де Бойл. – Над произведениями, составившими эту экспозицию, я работал с октября…

– Родни, детка, это не пресса, – оборвал его Иван Ужасный.

Мочалочный списатель посмотрел на него укоризненно и растерянно.

– Что ж ты, Бутч? Где твой репортер?

– Ребята, вы Стива не видели? – обратился к ним Иван Ужасный.