Читать «Украденное письмо» онлайн - страница 8

Разве вы не видите: Жискэ принимает за доказанное, что если кто хочет что-нибудь спрятать, то непременно для этого делает отверстие буравчиком в ножке стула, или устраивает какую-нибудь другую ямку, или прячет в особенный уголок, придуманный так же хитро, как и отверстие, сделанное буравчиком?

Они не понимают того, что такие оригинальные прятанья употребляются только в обыкновенных случаях и самыми обыкновенными умами. Всякому понятно, что такой способ прятанья открыть весьма нетрудно; он так обыкновенен, что всякий его подразумевает, и открыть его не зависит от проницательности искателей, а просто от их старания, терпения и решимости. Но если случай очень важный или, что для полиции одно и тоже, награда очень велика, то все прекрасные усилия искателей пропадают без пользы.

И потому вы согласитесь с моим убеждением, что если бы письмо было спрятано в границах исследований префекта, он непременно нашел бы его. В этом случае, однако, его вполне провели, и главная, существенная причина этой мистификации происходит от его предположения, что министр сумасшедший, потому что он – поэт. Все сумасшедшие – поэты, вот что говорит префект, и выводит из этого ошибочное обратное заключение, что все поэты – непременно сумасшедшие.

– Да он ли поэт? – спросил я. – Я знаю, что их два брата, и что оба они составили себе известность в литературе. Министр, кажется, написал очень замечательную книгу о дифференциальном и интегральном исчислении. Он математик, а не поэт.

– Вы ошибаетесь; я его очень хорошо знаю; он и поэт, и математик. Как поэт и математик, он мог рассудить верно, а если бы был только математик, не стал бы рассуждать вовсе, и, разумеется, попался бы в сети префекта.

– Это суждение меня очень удивляет, – сказал я, – оно несогласно с мнением целого мира. Вы, верно, не вздумаете опровергать мысль, принятую многими веками. Математический ум давно привыкли считать умом по преимуществу.

– Можно биться об заклад, – отвечал Дюпен, цитируя Шанфора, – что всякая общая мысль, всякое убеждение, принятое в обществе – всегда глупость, потому что пришлось по вкусу большинству. Математики, я согласен, сделали с своей стороны все, что могли, чтобы распространить то общенародное заблуждение, о котором вы сейчас говорили, и которое, хотя всеми принято за правду, однако есть ни более ни менее как полное заблуждение. Например, они с искусством, достойным лучшей цели, приучили нас называть анализом – алгебраические выкладки. Французы более всех виноваты в этом ученом обмане; но если вы согласны с тем, что термины языка имеют действительную важность, что слова должны сохранять полную силу в их употреблении, – о, тогда я соглашусь, что анализ переводится алгеброй, на том самом основании как латинское ambitus значит амбиция, religio – религия, или homines honesti – сословие порядочных людей.

– Я вижу, вам придется поссориться с большею частью парижских алгебристов; но продолжайте, – сказал я.