Читать «Линии разлома» онлайн - страница 37

— Мама, — сказала она, странноватое слово в устах такой старухи, как бабуля Сэди, но она, видно, пыталась задобрить свою мамашу, развеселить ее, нельзя же было не заметить, как та ненормально онемела, — мама, помнишь песенку, которой ты меня когда-то научила, про Джонни Бёрбека? Ну, про того типа, который стал фаршем, упав в свою же мясорубку? Как там пелось, а?

— Я вас умоляю! — вскрикнула мама, наверняка испугалась, что у меня от такой песни начнутся кошмары или несварение желудка. Но, как бы то ни было, Эрра не отозвалась, так и сидела, уставившись на скатерть, и пила свое пиво. Никто не понимал, что это с ней.

— А еще ты меня спросила: «Что такое болонка?» Помнишь?

В ответ — по-прежнему ни звука.

— Ну-ка, Солли, что такое болонка? — Бабуля Сэди повернулась ко мне.

— Не знаю, — буркнул я.

— Вроде бы собачья порода, — хмыкнул папа, он-то наверняка не впервые слышал эту шутку.

— Нет, простофиля: это дама, которая живет в Болонье! — возвестила бабуля Сэди, и они оба покатились со смеху. Потом Сэди продолжила: — А что такое гамбургер, Солли?

— Ну, еда из «Макдоналдса», — сказал я без особой уверенности.

— Нет, простофиля: это господин из Гамбурга.

И они с папой снова заржали, в один голос, как нарочно.

— А еще был вопрос… ах, помоги мне, Рэндл… какой был третий вопрос?

Но к счастью, папа тоже забыл третью шутку, и они волей-неволей сменили тему.

А Эрра так и промолчала все время, пока мы сидели за столом.

Спал я, как бревно.

Утром — новая неприятность: в этом жалком отеле не нашлось иных яиц, кроме крутых (да еще холодных), а я-то признаю только яйца всмятку (горячие)! Мама бросилась на кухню, хотела им там растолковать, в чем проблема, но она же не говорит по-немецки, вот ничего и не вышло. Она стала просить Сэди пойти с ней, чтобы перевести, но бабуля, которая уже села завтракать, заявила своим трубным голосом:

— Перестаньте баловать своего сына, Тэсс! Если он голоден, будет есть яйца в любом виде. А если не голоден, то нечего суетиться.

Мама вернулась ко мне ни с чем, огорченно пожимая плечами, и тут у меня вся кровь так вскипела от ярости на этих людей, унизивших ее, что, пожалуй, на мне можно было бы сварить яйцо.

К несчастью, сестра Эрры, та самая, что одной ногой в могиле, все еще живет не в Мюнхене, а в том селении, где они обе выросли, туда от города целых два часа пути. Есть от чего прийти в отчаяние!

— Это же далеко! — плаксиво воззвал я к маме.

— Так или иначе, мой ангел, выбор у нас невелик.

— Два часа, — встрял папа, — это время, которое я трачу каждое утро, чтобы добраться до своей конторы.

— Как ты можешь сравнивать, Рэндл? — возразила мама. — Для ребенка это целая вечность.