Читать «Линии разлома» онлайн - страница 129

Я осторожно кладу кость на стол. Бабушка с дедушкой кидаются в прихожую, Грета и наша служанка Хельга бегут по лестнице, перескакивая через ступеньки. Мама лежит на полу она упала в обморок. Почтальон стоит рядом с мамой на коленях, пытаясь привести ее в чувство, дедушка наклоняется, берет телеграмму, медленно распрямляется, читает и произносит — очень тихо: «Лотар погиб». Потом дедушка с почтальоном относят маму в гостиную, кладут на диван, Хельга приносит мисочку с водой и полотенце для компресса. Мама стонет, бабушка плачет, служанка Хельга ломает руки, а я говорю себе, что теперь все забудут про мой день рождения, потому что он стал днем смерти Лотара, всю оставшуюся жизнь мой день рождения будет для семьи днем скорби, но потом понимаю, что ошиблась, Лотар, должно быть, умер вчера или позавчера, известия теперь доходят до людей не сразу — не важно, хорошие они или плохие.

Мой брат мертв. Я не очень хорошо его знала, он был слишком взрослый — семнадцать лет! — и даже перед самым уходом на фронт все время пропадал на собраниях. Мой брат погиб, но что я чувствую? Горе? Не знаю.

Все отменяется.

В доме траур, все ходят печальные. У мамы красные от слез глаза, она надела черное платье. Бабушка застыла, заледенела. Дедушка закрылся у себя и слушает радио. В школе учительница велит Грете встать перед классом и рассказать, как она гордится братом, отдавшим жизнь за Вождя. Голос сестры дрожит, в глазах стоят слезы, и ее слова звучат не слишком убедительно.

— Можно мне поиграть с твоей шкатулкой, бабушка?

— Оставь меня в покое, Кристина, прошу тебя.

Интересно, будем мы праздновать Рождество в этом году или нет? Мне хочется подобраться как можно ближе, проследить и понять, что именно происходит — фокус или чудо.

Когда день начинает угасать, мы собираемся в гостиной, и мама зажигает белые свечи на елке. Дедушка садится за пианино, а я должна запевать. Мы становимся полукругом у елки и поем гимны. У меня самый сильный и самый нежный голос, я чувствую, как он рождается и растет в моей груди и выходит в мир точно в нужный момент, «Звените, колокольчики, звените, звените», Грета фальшивит, было бы куда лучше, если бы она только делала вид, что поет, она уродует красоту, все время берет не те ноты, путает строфы, ей все равно, как она поет, а мне не все равно, я знаю каждое слово каждого гимна, и любимого гимна Гитлера тоже. «В сердцах наших матерей бьется сердце нового мира», я пою эти слова и смотрю на маму сияющим взглядом, чтобы она не грустила так сильно из-за смерти Лотара и из-за того, что папа на фронте, мама гладит меня по голове, она гордится мной, я хочу, чтобы она лопнула от гордости.

Пока мы пели, в комнату прокралась ночь, кажется, что пламя свечей на елке горит ярче, гирлянды и серебристые шары отражают их свет, они переливаются, сияют, сверкают, как в сказке, белый передник Хельги и дедушкины седые волосы блестят серебром. Он знает все пьесы наизусть, он играет в темноте и ни разу не ошибается, хоть у него и не хватает двух пальцев.