Читать «Линии разлома» онлайн - страница 101
Нэнси Хьюстон
— Да уж,
Волки-оборотни не разорвали меня на куски, когда я возвращалась домой, маму я застала за уборкой постели — вид у нее был рассеянный, волосы растрепались, а Питер куда-то подевался.
— Где Питер? — спросила я.
— Ему пришлось уйти.
— Но ты обещала, что мы сыграем в рами!
— Я помню, дорогая, но ему позвонили — какое-то срочное дело… Он велел тебя крепко расцеловать.
Я ничего не отвечаю, но чувствую себя обманутой, и мне немного обидно.
Мама закуривает и с силой выдыхает дым из ноздрей (я обожаю, когда она так делает).
— Тебе нравится Питер?
— Он ничего.
— Ты ему очень нравишься.
— Он же меня совсем не знает…
— Знаешь, что он сказал о тебе?
— Нет.
— Он сказал: «В этой башке много чего варится…»
— Что такое башка?
— Это твоя голова, ангелочек! — смеется мама.
Я решаю прояснить все до конца и спрашиваю:
— Вы поженитесь?
— Как ты догадалась?
Мамин ответ бьет меня по голове, как ударная волна.
— Вы поженитесь? — повторяю я тоненьким срывающимся голоском.
— Иди ко мне на колени, детка.
Мама распахивает мне объятия.
— Знаешь, пока это секрет, не говори ничего бабушке с дедушкой, ладно? Питер — очень хороший человек, он всерьез занялся моей карьерой, организовал этой весной фантастическое турне, я объехала всю страну из конца в конец. Он сделает меня знаменитой, Сэди!
— Но ты его любишь?
— Ох… люблю ли я его? — Мама долго молча смотрит на меня, потом отвечает: — Знаешь, милая, я не уверена, что разбираюсь в любви, но в одном уверена на все сто:
— Значит, если вы поженитесь, я смогу жить с вами, потому что это уже не будет так позорно?
— Позорно? Девочка моя! В твоей маленькой башке и впрямь рождаются странные мысли! Стыд, позор… при чем тут эти глупости? Все дело в деньгах. Если дело пойдет так, как идет сейчас, ответ на твой вопрос — огромное-преогромное…
Она встает и зажигает все лампы, потому что солнце садится и в комнате совсем темно. Я иду следом за мамой на кухню, она подхватывает меня и сажает на один из барных табуретов, чтобы я наблюдала за готовкой.
— Я приготовлю нам гамбургеры, не возражаешь?
Я не знаю, стоит ли рассказывать маме о «Слоппи Джойс», тех самых потрясающих открытых гамбургерах, которые мне так понравились на дне рождения Лизы, но в конце концов решаю этого не делать — мама может подумать, что я критикую ее стряпню, — и просто говорю «Класс!». Она достает из холодильника мясо, режет его на куски и прокручивает через мясорубку, эта работа навевает ей одну песенку — вообще-то мама всегда, в любых обстоятельствах, вспоминает какую-нибудь песню — и она поет балладу о молодом голландце по имени Джонни Бёрбек. Однажды он придумал сосисочную машину. Его соседи ужасно боялись, что все их собаки и кошки пойдут на фарш. В этом месте я громко смеюсь. В последнем куплете машина ломается, и Джонни Бёрбек забирается внутрь, чтобы ее починить, но его жена — лунатик, она включает машину — ненарочно, конечно, вот умора-то, когда мама поет: