Читать «Станет ли Путин новым Сталиным?» онлайн - страница 68

Именно к такому обществу с обеих сторон шли и в СССР, и в социал-демократической Европе. СССР нужно было добавить в свою экономику капиталистический уклад и предприятия под управлением трудовых коллективов, а европейцам – больше плановости в свою экономику. Советские русские люди имели даже преимущество: в СССР ты не мог сидеть на шее государства (получать социальную помощь), если не был стар и болен. У нас тунеядство наказывалось. И этим мы отличались от европейского «социализма» в лучшую сторону.

Но с 1980 г. на Западе смешанную экономику с сильным регулированием объявили порочной и застойной, начав неолиберальный эксперимент с освобождением капитализма, с возвращением к «рыночным истокам». Потом в ту же степь побрели и русские дуралеи. Тем самым демократии был подписан смертный приговор.

Получив от либеральных политиков свободу, крупные корпорации (уже транснациональные) начинают заниматься слияниями и поглощениями (не всегда мягкими) и действуют рука об руку с крупными финансистами. Этот процесс довольно быстро приводит к концентрации собственности и основных доходов в руках одного процента населения страны. И этот процент крайне скоро осознает себя «высшей расой», особым народом, с презрением смотрящим на всех прочих. У них просыпается типично феодальная психология: мы – благородная верхушка, нам нравится то, что мы намного богаче остальных, мы призваны править всеми.

И у них это получается. Ибо по здравому смыслу понятно: если основные национальные богатства и главные финансовые потоки сконцентрированы в руках одного верхнего процента (который никто не избирает на всеобщих выборах), то эта сверхбогатая «аристократия капитализма» на корню покупает политиков, прессу, чиновников, военных, спецслужбы, суды. Почему? Да потому, что вроде бы все при либерализме имеют право слова, однако только очень богатые воротилы и крупные корпорации могут содержать мощные, профессиональные СМИ. Только они могут позволить себе хорошо организованные и умелые кампании в Интернете. И это уже дает им громадную власть.

«Сам феномен превращения всеобщей демократии из формы правления в форму управления (когда управляемые не знают и не должны знать действительные цели управляющих, считая при этом, что они их знают и даже выбирают) можно уже не обосновывать: о нем блестяще написал авторитет в области демократии Альберт Гор – тот самый, которого обсчитал Буш-младший на подсчете голосов во Флориде в 2000-м (Альберт Гор «Атака на разум», 2007, переведена издательством «Амфора» в 2008 м). Обсуждать тут больше нечего, все ясно.

Конечно, Гора прежде всего волнует внутреннее политическое пространство США, но и оно непосредственно производит внешнеполитические эффекты на весь мир. Однако все, что сказано о политическом управлении применительно к США, тем более верно во всех странах, куда экспортирована их демократия, в том числе в России. Избиратели видят только виртуальную картину, фантазию, легенду, оживленную для них централизованными СМИ и политическим театром в целом.