Читать «Все детали этого путешествия» онлайн - страница 11

«Да не слушайте вы их, — утешал батюшка. — Если эти духовные лентяи так принципиальны, зачем они у вас лечатся? Гоните их от себя».

Но червь сомнения всё-таки грыз. Я знал: официально Русская Православная Церковь выступает категорически против целительства. И хотя батюшка говорил, что это ревность бессилия, что когда-то в первые века христианства при каждом храме был свой целитель, меня терзала совесть. Фанатики с пеной у рта доказывали: Бог посылает болезни за грех, и никто не смеет вмешиваться своими энергиями...

«Гоните их в шею! — повторил батюшка. — Пусть откроют Библию. Болезни и смерть вошли в мир после грехопадения, от дьявола, а не от Бога».

Наконец я, очевидно, настолько надоел духовному отцу со своими сомнениями, что, когда пришёл проститься за несколько дней перед командировкой на Кавказ, тот сказал: «На Севере, в монастыре живёт старец отец Николай — душа и совесть нашей Церкви. Ему очень много лет, сорок из них провёл на каторге, в тюрьмах. Между прочим, он человек с двумя университетскими образованиями — Сорбонна и Петербург. Я знаю, что сейчас он встал после болезни, начал принимать людей. Вот записка, езжайте немедля. Пока он не ушёл от нас в другой мир».

Входя под арку монастырских ворот, я волновался не только оттого, что был ограничен во времени. Я знал: от ответа старца, можно ли заниматься целительством, зависит вся будущая жизнь.

Тщедушный чёрный монах, встретившийся на тропинке из плит, устланной палыми листьями, сперва пытливо глянул в глаза, потом ответил на вопрос:

— Старец отец Николай, слава Богу, восстал от хворости. Действительно, принимает в своей келье. Однако сейчас ведёт службу вон в том храме, — и монашек, взмахнув рукавом рясы, указал на дивной красоты большую белую церковь с синими луковицами куполов, испещрённых золотыми звёздочками.

— Извините, а сколько продлится служба?

Монашек сдвинул рукав рясы, взглянул на электронные часы:

— Три с половиной часа.

У меня упало сердце. Я понял, что из моей затеи ничего не вышло.

Оставалось подняться по стёртым ступеням белой паперти, сняв кепку, перекреститься и войти в сумрак, пахнущий ладаном и дымом свечей.

Это были все те же, похожие на бродяг люди, точно такие же, каких я видел перед стенами монастыря. Бедно одетые, заморённые, но как вдумчивы и чисты были их глаза, которые хотелось назвать очами. Казалось, здесь собралась вся Русь. Такая же, какой она была при Иване Грозном и Петре.

Сам не заметил, как оказался в первых рядах. Стиснутый тёплым телом молящихся так, что трудно было воздеть руку и перекреститься, я наконец увидел отца Николая.

Маленький, в золотой митре, с очень длинной, белой, как снег, бородой, сначала он показался смешным, похожим на американского Санта Клауса, каким его изображают карикатуристы.

Но постепенно, втягиваясь с ходом литургии в её таинство, не поддающееся до конца никакому рациональному объяснению и непостижимым образом понятное душе, я теплел сердцем к этому священнику — проводнику Божественной энергии сюда, на грешную землю.