Читать «45 историй» онлайн - страница 15

…«Прошу передать по радио мою клятву. Клянусь: я буду абсолютно неузнаваем во всех отношениях. Я клянусь святой клятвой и даю неру шимо слово разным родным, знакомым и всем радиослу шателям. Пусть Леночка, услышав эту передачу, сообщит по моему адресу. Помогите наладить счастье нашего будущего дитя!»

…«Сторонники великих семашкинских оздоровительных заветов просят, вас сообщить, думают, ли санврачи прогрессировать свою науку так, как прогрессируют, их коллеги —  футболисты, космонавты и мастера эстрадного искусства ?»

…«У мужа, моего одна мелодия, —  пить вино, бить жену и увлекаться гражданкой Мещаевой Марией. Прожив со мной всего восемь лет, он, стал алкоголиком и развратником семейных жизней».

…«Мы хотели сделать в парикмахерской итальянскую прическу. Но вместо заказанной прически мастер заявляет, что не лучше ли подстричься, под мальчика, И в безвыходном положении приходится, стричься, под мальчика. И, конечно, под всякую прическу нужен, соответствующий костюм, так что приходится, шить узкую юбку. И виновниками всего этого безобразия, явля ются, мастера дамских залов»….«Нельзя, ли исполнить по радио мою космическую частушку? Не будьте строги к содержанию и форме. Ведь это–народное творчество. Если моя, песенка, вам подходит, то я, очень прошу, чтобы композитор вместо слов «ти–ти–ти–ти» подобрал слова со звуком ракетных сопел.

О, Аэлита, Твоя, орбита Сошлась с моей! И мы летим (Ти–ти–ти–ти), И мы летим (Ти–ти–ти–ти)».

Кто‑то посмеется. Кто‑то с презрением процедит слово «Совок!»

А мне плакать хочется о населении нашего общего «местожительства».

«В этом борделе, где мы живем»

Между мной и им почти ничего общего.

В отличие от него я не убивал, не грабил. Правда, однажды в Мадриде, в супермаркете на Гран Виа, спер упаковку рыболовных крючков. В чем каюсь.

Он родился в 1431 году, в пятнадцатом веке. Когда умер— неизвестно. Кажется, этого беспутного человека в конце концов повесили. Нас разделяют шесть веков!

Время от времени томясь в тюрьмах, он предавался сочинению стихотворений. Лишь малая часть из них уцелела, а из той, что уцелела, совсем немного дошло до меня в переводах с французского. Переводы плохие и не очень плохие. Читаешь и чувствуешь, как переводчики изо всех сил пытаются причесать беспутного автора. Так сказать, ввести за руку в приличное общество. Беспутный‑то беспутный, но этот пьянчуга и грабитель с беспощадной трезвостью видел мир, куда попадает человек после рождения…

Странное дело, сквозь отысканные мною переводы стихов разбойника с большой дороги проглядывало лицо очень ранимого человека.