Читать «45 историй» онлайн - страница 104

Последнее выступление в Харькове

— Громче! — выкрикнул кто‑то из темноты переполненного зала. — Не слышно!

Это было второе выступление за вечер: в шесть— в клубе ГПУ и вот теперь в девять— в Харьковском драматическом театре.

—  Это меня не слышно?! — он напряг голос и почувствовал острую боль в глубине горла.

Сил на то, чтобы читать объявленную в афише поэму «Хорошо!» не было. Он на ходу сменил программу, стал знакомить публику с написанными после недавних зарубежных поездок стихами — американскими, французскими, мексиканскими.

В разгар аплодисментов объявил:

— В связи с болезнью заключительной части— ответов на вопросы не будет!

Стремительно ушел со сцены за кулисы, сорвал с вешалки полушубок и кепку, на ходу надел их, спускаясь по лестнице к служебному выходу.

Нужно было бы дождаться администратора, с которым они вчера приехали из Москвы, а также оказавшихся здесь молодых одесских писателей— Валю Катаева и Юрия Олешу. Уговорились вместе поужинать в ресторане гостиницы «Чер- воная». Все они были милые люди.

Не хотелось никого видеть.

Февральский снежок закруживался вокруг уличных фонарей. Тени редких прохожих под ними то увеличивались, то сокращались.

Не хотелось оставаться одному в гостиничном номере. Там на тумбочке возле кровати был телефонный аппарат. А это означало, что он позвонил бы в Москву, Лиле. Терзаемый ревностью, стал бы ждать— подойдет она в этот поздний час, или Осип скажет, что уехала с какой‑нибудь компанией. А то и одна. К очередному своему увлечению вроде того чекиста Агранова, который зачем‑то подарил ему револьвер с единственным патроном. Хорошо хоть эта игрушка лежит сейчас дома, запертая в ящике письменного стола.

Недавно прибыл на железнодорожной платформе купленный в Париже серый «Рено» —  автомобилик, как она говорит. Автомобилик. Шоколада. Володик. Интересно, кто ее сейчас возит…

Шагал по Сумской— главной улице Харькова. Давно знакомой, поднадоевшей. Уже в который раз он приезжал сюда выступать. С дореволюционных времен.

Ничего будто не изменилось. Вон все тот же буржуазный дом с огромными ящерицами–саламандрами, дурацкой лепниной по серому фасаду. При чем тут, в центре промышленной Украины, саламандры?

В одиночку и группками вились возле освещенных окон и дверей немногочисленных ресторанов жалкие проститутки, надеющиеся, что их кто‑нибудь угостит ужином… Революции шел двенадцатый год. Ничего не менялось.

Подходя к «Червоной», он подумал о том, что перед сном необходимо выпить горячего чаю, иначе горло совсем сядет. И заставить себя чего‑нибудь поесть.

Разделся в гардеробе гостиничного ресторана. Прошел коридорчиком к туалету, заранее вынимая из кармана носовой платок. Обернул им захватанную ручку уборной, отворил дверь.

Потом тер обмылком под струей из рукомойника руки. Одновременно пытался, открыв рот, разглядеть в зеркале опухшие миндалины. Ничего не увидел. Рядом висело грязное полотенце. Кое‑как обтер руки тем же носовым платком и вышвырнул его в урну.