Читать «Всем штормам назло» онлайн - страница 167

Вид адмирала его поразил. Михаил Петрович ничего не мог есть и ужасно исхудал. Унковский, не выдержав, разрыдался в соседней комнате. Вскоре после этой встречи на бриг пришло скорбное известие о смерти Лазарева. Иван Семёнович перешёл на бриге в Ифу. Там он разделил команду на две части и за свой счёт обеспечил им поездку по очереди в Иерусалим, чтобы помолиться за Лазарева. Кстати, в 1877 году, после смерти вдовы адмирала, Унковскому доставили тот памятный приз за яхтенные гонки. Драгоценный кубок завещала ему вдова адмирала.

Вернувшись на родину в конце октября 1851 года, он узнал, что царь назначил его в свиту флигель-адъютантом.

Затем его перевели на Балтику, и там он получил назначение командиром фрегата «Паллада», отправлявшегося для доставки в Японию чрезвычайного и полномочного посланника контр-адмирала Путятина. Это, без сомнения, была особая царская милость для тридцатилетнего офицера. Плавание на «Палладе» широко известно по опубликованным запискам Гончарова, служившего секретарём у Путятина. К сожалению, взгляд писателя, ставшего классиком русской литературы, подмечал многое, но совсем не главное. Это был взгляд человека, не обременённого занятиями, и потому всё воспринималось им, как равнодушным наблюдателем.

Фрегат был старым для такого перехода, команда — плохо подготовленной. К тому же у Ивана Семёновича не сложились отношения с адмиралом, между ними часто происходили стычки. Оба были вспыльчивыми, при этом Путятин отличался крайней набожностью и никогда не шёл на компромиссы. Унковский, как и большинство флотских офицеров, к религии относился спокойно, его раздражало, что адмирал придавал чрезмерно большое значение обрядности религиозной службы, что в условиях корабельной службы иногда мешало, да и вообще слишком копался в мелочах. Иван Семёнович потом рассказывал, что в течение дня из каюты адмирала, куда постоянно вызывали фрегатского иеромонаха, много раз слышалось молитвенное пение. Капитан обладал редким даром имитировать чужие голоса, и видимо, Путятин услышал, как он его передразнил. Полная несхожесть характеров двух начальников на одном судне неминуемо вела к стычке, и очень серьёзной. Это было очень грустно, поскольку, несмотря на свои недостатки, оба были порядочными людьми. Неизбежное всё-таки случилось. Адмирал потребовал, чтобы капитан обошёл всех торговцев, у которых производил для экипажа закупки ревизор, и перепроверил цены на продукты. Иван Семёнович категорически отказался, пояснив, что знает ревизора как честнейшего человека ещё с тех пор, когда оба носили кадетские куртки. Путятин продолжал настаивать. Вскоре Унковский узнал от офицеров, что адмирал сам опрашивал торговцев. Это переполнило чашу его терпения. Всё, что накипело в плавании друг против друга, выплеснулось и у капитана, и у адмирала. В тот день адмирал спустился по трапу, сел в шлюпку, громко повторяя, что заставит командира выполнить своё требование. Унковский был в таком состоянии, что уже не отдавал отчёта в своих действиях. Он бросился вслед адмиралу, но шлюпка уже отвалила, а другой не было, пришлось ждать, пока она вернётся. Прошло время, потом ещё, пока Унковский бегал по берегу, разыскивая адмирала, постепенно он успокоился. Всё могла окончиться трагедией, если бы не эта задержка. К счастью, по чистой случайности всё обошлось благополучно. Между ними состоялся откровенный мужской разговор. Оба сделали из случившегося выводы, и больше подобных ситуации не возникало.