Читать «Завтрашний ветер» онлайн - страница 8
Владимир Львович Файнберг
Это был низенький, косматый старик с ведёрком, большой малярной кистью и какой‑то дырявой бумагой. Он быстро семенил впереди меня, время от времени наклонялся, расстилал поперёк тротуара свою бумагу, макал кисть в ведёрко и проводил ею по бумаге. Потом вместе с бумагой, ведёрком и кистью бежал дальше, а на тротуаре оставалась надпись огромными белыми буквами:
ПРИЕХАЛИ ЦЫГАНЕ
Что за цыгане? Почему они приехали именно к нам? И что теперь делать? Никаких объяснений больше не было, а только через каждый квартал красовались мокрые, белые, вкусно пахнущие свежей краской буквы:
ПРИЕХАЛИ ЦЫГАНЕ
До того всё это было чудно и непонятно, что я всё шёл и шёл за косматым старичком. Мне почему‑то показалось, что с этого дня всё вдруг переменится… Так я дошёл почти до самой гостиницы и оказался совсем в другом конце посёлка — возле своего дома!
У подъезда гостиницы стояли какие‑то автобусы, грузовики и автофургоны. Возле них суетились, разгружая непонятные ящики и приборы, люди в комбинезонах. Ещё не хватало встретить здесь мать!
Я опрометью бросился обратно.
…На базаре ещё было немного народа. Даже в рыбном ряду виднелись два человека: тётка с копчёным рыбцом и старик Таточенко с корзиной варёных раков.
Я занял место поближе к тётке, потому что боюсь старика.
У него эти раки только для видимости. На самом деле он всегда продаёт крупную рыбу: сомов, судаков, лещей… Только никто не видел, как он их ловит, ни один инспектор рыбоохраны. Даже я не видал.
Мне старик Таточенко не нравится. Почему — не знаю.
Тётка и старик Таточенко покосились на моих окуней, леща и краснопёрку. Старик ничего не сказал, а тётка сразу спросила, будто невзначай:
— Хлопчик, почём торговать будешь?
А я и сам не знал почём. Мне так есть захотелось, что я за кусок хлеба с салом всё бы отдал.
А тут ещё неподалёку у базарных ворот друг против друга стояли две продавщицы. Одна с белым ящиком, другая — с жёлтым.
Та, что с белым, как нарочно, всё время выкрикивала:
— А вот пирожки горячие с мясом! С мясом пирожки!
Та, что с жёлтым, тоже не молчала, а перебивала её тонким голосом:
— Граждане, берите мороженое, а то уйду! Сливочное! Крем–брюле!
Мороженое у неё время от времени покупали, но она почему‑то никуда не уходила.
Сейчас бы штук пять пирожков горячих с мясом, по десять копеек штука, да заесть их тем же крем–брюле!.. Но в кармане было только двадцать пять рублей царскими деньгами.
Считанные покупатели, как назло, тёрлись вокруг овощного и фруктового рядов, где высились горками помидоры и молодая картошка да черешня с клубникой.
Солнце стало припекать. Вчерашние царские деньги, непонятные цыгане — всё это начало путаться в голове. Я понял, что хочу спать. Но есть хотелось всё‑таки сильнее. И я начал тоже выкрикивать:
— Рыба! Кому свежую рыбу?!
В это время к базару на велосипеде подкатил одноногий почтальон дядя Яша, который ещё и по всему посёлку объявления развешивает. Вот и сейчас, ловко спрыгнув с велосипеда, он вынул из‑за пазухи большой, свёрнутый в трубку плакат и прижал его кнопками к раскрытым базарным воротам.