Читать «Завтрашний ветер» онлайн - страница 34
Владимир Львович Файнберг
Роса белела на траве. Роса покачивалась на кончиках листьев. Кое–где она сверкала синим или розовым огнём — это сквозь росинки било лучами солнце.
Даже отсюда, с тропки, было слышно, как вокруг острова плещется рыба.
— Владилен Алексеевич, знаете что, — сказал я ему в спину, — может, ничего ещё и не будет. И вы поправитесь…
Он обернулся. Хотел что‑то сказать, но вместо этого свободной от палки рукой дал мне щелабан по носу.
Я шёл за ним по тропке, и мне вправду казалось, что сегодня он не так тяжело налегает на палку. А может, я уже привык, что он так чудно подволакивает за собой ногу?
В лодке, когда я сидел на корме, а он грёб к четвёртому острову, я всё думал про это и сказал, хоть и боялся заработать новый щелабан:
— Нет, правда, вы вроде стали легче хромать…
Он поглядел на реку, на острова, на небо, опустил ладонь в воду и сказал:
— Дорогой мой Валера, пойми одну вещь: ко мне в спинной мозг, вот сюда, попали редкие вирусы — такие мельчайшие существа. Они постепенно убивают клетки мозга — нейроны. Убивают уже несколько лет. А эти нейроны как бы заведуют движением рук, ног, дыханием… Лечить эту болезнь пока не умеют нигде. Я лежал в нейрохирургических клиниках Москвы, Ленинграда… Даже в Лондон ездил. У меня последнее время очень плохо с ногами, Валера… Так чтоб с этим покончить, больше про скучные эти дела давай не будем и вспоминать.
Он изо всех сил гребанул вёслами.
Лодка некоторое время бесшумно плыла вперёд. Только с кончиков вёсел звонко падали капли, и на реке оставались круги…
— А когда же научатся лечить?
— Должно быть, скоро. Понимаешь, болезнь уж очень редкая — «боковой миолит». Говорят, на земном шаре ею одновременно болеют человек пятьдесят. Не больше. Ещё не брались по–настоящему, брались за эпидемические…
— И все пятьдесят умирают? — спросил я и тут же понял, что так говорить не следовало.
Владилен Алексеевич кивнул. А потом сказал:
— Знаешь, я малость выдохся. Ты не сядешь на вёсла?
Мы поменялись местами и чуть не опрокинулись, потому что он зацепился ногой за сиденье.
К четвёртому острову мы подплыли, когда солнце стояло уже высоко. Если не знать, что это остров, можно было бы подумать, что это коренной берег реки — такой он был длинный.
Мы долго плыли вдоль крутых, тенистых берегов и отсюда, с воды, не видели ни одной туристской палатки, ни одного рыбака…
— Это потому, — сказал Владилен Алексеевич, — что поблизости нет ни пристаней, ни посёлков.
Остров был дикий.
Мы выбрали маленький залив, который глубоко вдавался в берег, и направили туда лодку.
Здесь было прохладно. Мы вспомнили, что ещё ничего сегодня не ели, и быстро разожгли костёр под кручей на песчаной отмели.
Картошка испеклась быстро.
— Когда же мы будем ловить рыбу? — спросил Владилен Алексеевич, когда мы поели.
— Сейчас уже поздновато, — сказал я, — можем попробовать…
Я быстро нарыл червей на круче под дёрном, и мы хотели уже распускать удочки, как Владилен Алексеевич показал куда‑то рукой:
— Тебе не кажется, что это тоннель?
Я пробежал по отмели туда, где залив дальше всего врезался в берег, и удивился глубине: воды здесь мне оказалось по грудь.