Читать «Князь. Записки стукача» онлайн - страница 84
Эдвард Станиславович Радзинский
Он пристально глядел на Нечаева сверкающими сверлящими глазами.
– Ради Бога, – прошептала Аня, – уходите…
Мы встали, попрощались, он не ответил. Сидел, сутулясь, в темноте. Смотрел перед собой в точку.
Мы вышли в переднюю, Аня провожала нас, точнее, торопливо выпроваживала.
Из комнаты раздался крик. Аня побледнела, раскрыла перед нами входную дверь.
Мы вышли, продолжая слышать крики…
Нечаев сказал:
– Уж не припадок ли у этого господина? Перепугал я его историей с дьяволом… Он, думаю, тоже с ним разговаривает… Но крови боится. Жалкий человек. Дрянь человек… К тому же соврал. Его здесь издавали – «Записки из Мертвого дома». Да весь тираж под нож пошел, читать не захотели… Местные дураки. Они думают, что это русская повесть. А это уже всемирная повесть о молодости с топором! О свободе преступления, если цель благородна… Завтра они у них родятся. Наступает новое время. И я Сергей Предтеча Крови… А ты мой Первозванный. И ты пойдешь за мной…
Если бы я знал тогда, что присутствую при удивительнейшей встрече…
Если бы знал Федор Михайлович, с кем он говорил… Но он не узнал этого до смерти.
– Завтра – главный день, – сказал Нечаев. – Старик повезет тебя к Герцену. Будешь рассказывать ему о Саратове.
О как это было тяжело!
– А почему я? Почему не ты?
– Я был у него, но мы собаки разных пород. Ему не нравится, что я суров и дик… Он гуманист… сладенький старичок, богатый дворянчик… их время прошло. Наступает наше – беспощадное. Он во всем из старого времени… Его жена переспала с немцем-революционером. Он почему-то был против, что не положено свободно и критически мыслящей личности… Требовал разъяснения отношений, содержа при этом их всех – свою жену, революционера и даже жену революционера. Кончилось совсем консервативно – вызовами на дуэль, изгнанием революционера и смертью законной супруги. Единственно передовым было требование старого слюнтяя общественного суда над революционером… И подробное разъяснение членам будущего суда всех обстоятельств измены. Суд не состоялся, но обо всех перипетиях адюльтерчика теперь знает вся революционная Женева.
Герцен снимал дачу в предместье Женевы.
Мы с Бакуниным подъехали к дому. Вошли в заросшую деревьями тень. На террасе нас ждал великий изгнанник.
По-юношески горели его глаза, но борода – совсем седая…
– Здравствуй, старый товарищ, – сказал Герцен. Они обнялись с Бакуниным, у обоих на глазах были слезы.
Принесли кофей.
Я приготовился лгать. Но Герцен, отметив, как он рад моему молодому лицу, как-то сразу забыл обо мне. Он заговорил о новой литературе. Точнее, говорили оба, перебивая друг друга.
Сначала разобрали Тургенева. Выяснилось, что оба его за что-то осуждали… Потом перешли ко Льву Толстому – и у него оба нашли что-то не то. Не оправдал их надежд и Достоевский…
Наконец, Бакунин вспомнил обо мне. Сказал торжественно:
– Сейчас ты поймешь, почему мальчику (
Он попросил выслушать меня. Герцен его перебил, обратившись ко мне:
