Читать «Князь. Записки стукача» онлайн - страница 170

Наконец и я вставил слово:

– А как зовут эту даму – брюнетку, кто она?

– Нигилистка… Сначала ему письма писала. Потом, слава Богу, на войну уехала с турками – так она ему рассказала. А он всему верит… Он ведь эту войну святой считает. Когда Константинополь не взяли, с ним припадок был!.. Я тоже поехала бы на войну, да детей рожаю и дом его веду! А она… может, она ни на какой войне и не была!

– А как звать ее? – повторил я.

– Как звать… – наконец она услышала меня и сказала шепотом: – Я в письме прочла ее имя – Анна Корба. И сразу видно – нигилистка. Ему теперь это очень интересно. Он роман решил писать о самых страшных нигилистах…

– И что за роман?

Но тщетно спрашивать – она не слышала!

– Я чувствую сердцем: до добра эта женщина нас не доведет… Что мне делать, милый князь?

Я уверил её, что все будет хорошо. Думаю, и сама она это знала. Но, как и ее муж, она полюбила… отчаяние! И теперь пребывала постоянно в состоянии либо безумной радости, либо безумного горя… В конце нашей беседы она показала мне детей. И тотчас перешла в состояние восторга. Я поспешил уйти – я боялся новых женских слез… А она явно хотела еще поплакаться по-родственному.

Найти филера с красным носом казалось делом нетрудным. После убийства шефа жандармов господина Мезенцева у Михайловского дворца прогуливалось много агентов. Все по-прежнему были в одинаковых черных пальто с меховыми воротниками и черных котелках. Одного из них я признал – он прежде стоял у теткиного дома. Вот он за приличное вознаграждение и сообщил мне, что красноносый филер переведен из столицы охранять железнодорожный вокзал в Царском Селе.

Мы встретились с филером в царскосельском трактире. Я был для него гостем господина Кириллова, так что он был рад мне пожаловаться. Стал говорить о том, сколько лет служил верой и правдой еще прежнему Государю и всегда доверяли ему стоять у дворцов, еще с молодых лет…

– И вот теперь где стою!

Я прервал:

– Мне хочется подробней разузнать о той опасной девице, которую вы видели в доме моего родственника… Кажется, это госпожа Анна Корба?

– Я ошибся, – сказал он угрюмо, – та девица на том свете.

Я молча положил перед ним ассигнации.

– Я, господин хороший, все вам уже доложил, – сказал он и подвинул деньги обратно ко мне. – Больше ничего не знаю.

Я прибавил… Глаза у него загорелись, но… он молча встал, поклонился и вышел из трактира.

Однако я ждал. Помнил его глаза, когда он увидел деньги.

Через два дня поздним вечером он пришел ко мне сам. Пришел не один.

– Это мой шурин. Он работает писарем в Третьей экспедиции…

Шурин был воистину канцелярская крыса – сгорбленный, с редкими волосиками, очки на курносом носу. Вошел, как-то пугливо озираясь…

– Говори, – велел филер.

И он заговорил. Тоненьким, крысиным писком изложил воистину дерзкое предложение:

– Мы к этому делу иметь отношения не хотим. Но вам готовы присоветовать. На третьем этаже у нас, ваше высокородие, находится секретная картотека со списками неблагонадежных. Я чиновник для письма – я в сей шкаф заглянуть никакого права не имею. Но вы можете сами… Да, хоть и бомбы гремят, а нравы у нас в здании прежние. По поручению Его Превосходительства к нам наверх поднимаются сотрудники – работать с картотекой. Никаких сопроводительных бумаг, просто говорят: «По поручению Его Превосходительства!» Акакий Серапионович Вольф, у которого ключи от секретного шкафа, им и открывает. Но нынче он приболел и ключи передал помощнику своему, Клеточникову. Этот Клеточников – тихий провинциал. Так что коли вы к нам придете, скажите заветные слова, но только строго: «По поручению Его Превосходительства» и попросите дурака открыть шкаф. Он непременно вам откроет. И об этой вашей… госпоже Корбе совершенно все узнаете. – И он засмеялся крысиным, писклявым смехом.