Читать «Князь. Записки стукача» онлайн - страница 129

Как я их ненавидел!

Мрамор, зеркала… Выставка голых плеч и драгоценностей. И маски… Здесь все перемешалось. Под масками – царицы света и полусвета… Пахло духами. Теснота и жар бала…

Его я увидел сразу. Великолепный двухметровый красавец с презрительной усмешкой возвышался над толпою. Глаза неторопливо рыскали по зале.

На другом ее конце появилась маленькая стройная кошка в венецианской маске.

– Фанни, – прошептал Кириллов и исчез.

Фанни сразу заметила меня. И тотчас направилась, точнее, заскользила ко мне.

Мы танцевали. Небрежно сбросила маску. Знакомое лицо вчерашней мраморной богини и горящие черные глаза… В танце её тело прижималось, бесстыдно терлось… Ее жаркое дыхание – будто это уже происходило… И притом глаза неотступно следили за Николой.

Я наклонился, тихо сказал ей:

– Послушайте, вы должны избавиться от золотой табакерки, которую он вам подарил.

Очнувшись, сразу деловито-настороженно:

– О чем вы? Я не понимаю… – Но уже в следующий миг я услышал её яростное: – Мерзавец! Нет, каков негодяй! – И грубая ругань торговки.

Я оглянулся, проследив за ее взглядом, и увидел голову Великого князя. Она парила над головами танцующих. Разрезая толпу, Никола приблизился к удивительной маске! Думаю, её заметили все!

Она была одета в конногвардейский мундир. Лосины облегали великолепные ноги. Мундир подчеркивал высокую грудь. Она была сложена, как Венера. Роскошные черные волосы рассыпались по плечам…

Бедная Фанни! Моя партнерша вмиг показалась жалкой…

Великий князь остановился. И, неотрывно глядя на «конногвардейца», что-то сказал следовавшему за ним адъютанту. Адъютант подошел вплотную к маске.

Фанни оттолкнула меня и быстро пошла прочь из залы.

И тогда я услышал за спиной:

– А вы, однако, глупец, сударь. – За мной стоял Кириллов. – Идите за мной. И не смейте более делать глупостей. Иначе сегодня не вернетесь домой…

Мы вышли в фойе. Кириллов почти бежал. У одной из лож стоял, точнее, охранял ее капельдинер (видимо, наш). Мы вошли, внутри ложи была дверца, за ней – темный коридор. Далее он повел меня какими-то темными лестницами. Наконец уперлись в дверь.

Кириллов ключом отпер ее, и мы очутились на сцене. Здесь висели колокола – много колоколов, мерцали золотом декорации царских палат. (Как я узнал потом, то была декорация оперы «Борис Годунов», законченной недавно известным композитором Мусоргским.)

По винтовой лестнице, уводившей к колоколам, мы поднялись к самым колосникам. Под потолком была еще крохотная дверца, охраняемая очередным агентом в ливрее капельдинера.

Кириллов открыл ее, и мы вступили в темноту, едва освещенную полоской света. Свет пробивался через отверстие в стене.

– Сядьте на корточки, – зашептал Кириллов.

Я присел и в крохотную щель увидел комнату.

Напротив моих глаз стояла кушетка карельской березы. Сбоку была дверь, над ней – лапы орла, часть Государственного герба. Это была та самая – царская – ложа.

Хлопнула дверь. Появился Никола, заходил по комнате.

Вошел адъютант, начал докладывать:

– Я передал ей записку. Она расхохоталась и велела вам сказать, что ей не десять лет и не надо писать ей пошлые глупости и что вы… простите, Ваше Сиятельство, это ее слова… «редкий болван». Но тем не менее она придет.