Читать «Полная безнаказанность» онлайн - страница 24

Они ушли. Я вспомнил вчерашнее веселое застолье, шутки и смех сотрапезников и подумал, что они упражняются в остроумии, как в фехтовании, чтобы быть в форме, когда разгорится битва. Они были стойкими бойцами, слово «капитуляция» отсутствовало в их лексиконе. «Ла Дигьер» был их счастьем, как любовник составляет счастье возлюбленной. Они смеялись, потому что были счастливы жить в этом доме, он баюкал их в объятиях своих оголенных стен, и, проходя по мощеному двору, они слышали эхо шагов предков и чувствовали, как в груди у них бьются сердца многих поколений. Здесь им было комфортно, как в собственном теле, дом был для них второй кожей, единственным сокровищем, которым по-настоящему можно владеть до самой смерти, после которой дом перейдет к их детям, а потом к внукам.

Я вспомнил о своей светлой просторной квартире, которую полностью перестроил и отделал по своему вкусу, довольно строгому, а по мнению моей матушки, так и вообще пуританскому: там нет случайных вещей, обстановка безупречна, царят покой и гармония, но у меня нет наследника, и я не знаю, что станется с моим домом после моей смерти, и это сильно меня удручает. Вопреки моей человеческой природе, которая велит мне прислушиваться к голосу рассудка, путая чувствительность с сентиментальностью, я не пытался прогнать печаль.

Я вышел из комнаты незадолго до ужина. Большая гостиная утопала в полумраке. Я нашел выключатель сбоку от двери и зажег свет: на конце провода висела голая лампочка. Оглядевшись, я понял, почему мне так не понравились обои: на стенах не было никаких украшений, а XVIII век предполагал декоративные панели и лепнину. Все было демонтировано, само собою разумеется, продано, а потом заново оштукатурено и обклеено обоями. Когда это случилось? В семнадцатом году? Или уже после двадцать девятого? Следовало бы просто выкрасить все бледно-серой краской, но, вероятно, желая задекорировать разорение, гостиную оформили на слегка старомодный манер, по вкусу тогдашней хозяйки «Ла Дигьер».

Я был один и снова поддался любопытству. Большая комната, примыкавшая к спальне Альбертины, пустовала, следующую, должно быть, иногда использовали как спальню для гостей: здесь стояли кровать, шкаф и сильно пахло затхлостью. Я понял, почему меня здесь не поселили: чтобы сделать помещение обитаемым, его пришлось бы три дня кряду проветривать, настежь распахнув окна, да промывать пахучими моющими средствами. Здесь, как и в галерее, камин разобрали и заменили маленькой дровяной печкой. Осталось ли в этом доме еще хоть что-нибудь ценное?

Пора было отправляться на кухню.