Читать «Босфорская война» онлайн - страница 26

Османские моряки, согласно этому современнику, были неискусны на море, не имели морской практики, и в стране недоставало людей, достойных командовать флотом. Большинство высоких флотских должностей покупалось, и лица, их приобретавшие, были «того ради принуждены красть колико могут, чтоб получить те деньги, которые издержали на покупку оного чина. Чинят тож капитаны галерные, и не обретается ни един офицер, которой бы не крал у своего государя, когда ему подается к тому случай». Упоминаемый далее «борец с казаками» капудан-паша Эрмени Халил-паша, по словам И.В. Цинкайзена, «один из немногих, находившихся на своем месте… был смещен, поскольку его преемник изъявил желание внести 50 000 пиастров, необходимых, чтобы снарядить две галеры, которые должны были выйти в Черное море».

Ядро османских морских войск, все больше терявших боеспособность и дисциплину, составляли сипахи и янычары, и в состав морских солдат входили также азабы и левенды. О янычарах уже говорилось выше. Сипахи по своим воинским качествам, как свидетельствуют современники, были хуже янычар. Азабов («холостяков») на галерах насчитывалось немного, причем треть из них оказывалась неспособной к настоящей службе. Левенды же, согласно И.В. Цинкайзену, хотя и были старейшими, «но самыми худшими османскими морскими солдатами». Само слово «левенд» со временем стало у турок синонимом грабителя и бездельника. «Они, — указывает цитированный тюрколог, — оставались, однако, еще долгое время в качестве мародеров бичом страны и совершали, особенно в азиатских провинциях, вплоть до 18-го века ужасающие бесчинства, пока, наконец, лишь в 1737 году не удалось… полностью искоренить их и рассеять».

Североафриканские корсары, способные успешно бороться с казаками, являлись на султанскую службу все реже. Галеры, находившиеся в собственности беев Архипелага, «были лучше удовольствованы людми и прочими вещми, нежели константинопольские», но владельцы берегли свои корабли, стараясь во время боя избежать «опасных мест», чтобы сохранить «лучшую часть своего имения».

Команды турецких кораблей состояли из трех разнородных элементов: свободно навербованных людей, согнанных со всей империи рекрутов и галерных рабов. Значительная часть команды, по выражению Бернардо, несла оковы вместо оружия и потому вовсе не употреблялась в бою. Более того, эти невольники являлись постоянными и непримиримыми «внутренними врагами», от которых в любой момент можно было ожидать «удара в спину». Так, собственно, было и в предшествующих столетиях, однако теперь, в связи с упадком флота, разнородность экипажей приобретала для османского командования все более зловещий характер.

В литературе при очень невысоких в большинстве случаев оценках турецкого флота XVII в. встречаются и иные, подчас диаметрально противоположные характеристики. Хотя флот империи, пишет Ю.М. Ефремов, теперь уже не знал столь громких имен победителей-флотоводцев, как раньше, «все же на протяжении всего этого века и по своей численности, и по выучке экипажей, уровню их боеспособности, и по оснащению и вооружению кораблей он оставался грозной боевой силой, с честью поддерживавшей на морях былую славу своих знамен».