Читать «Император, который знал свою судьбу. И Россия, которая не знала...» онлайн - страница 345

Итак, фотоаппарат в доме Ипатьева был. Он лежал в комендантской бывшего фотографа Якова Юровского.

Куда девался этот дорогостоящий фотоаппарат после расстрела? Юровский забрал его и фотографии с собой? Нет. Его нашло следствие Колчака. Согласно книге Н. А. Соколова «Убийство Царской семьи» [104], в печах дома Ипатьева были найдены «обгорелые металлические частицы от пленочных катушек»; в печах и мусоре при доме Попова, где жили охранники, были найдены «три катушки с пленками" Кодак" размером 12 и 1/2 на 10». Сам фотографический панорамный аппарат «Кодак» и две коробки с негативами из магазина Карпова (в Санкт-Петербурге) были найдены в квартире охранника М. Леметина (пункты 252–254 описи Н. Соколова). В октябре 1918 года на допросе М. Леметин признался, что взял эти (и другие) вещи 22 июля из дома Ипатьева как брошенные охраной.

Что же случилось в подвале?

Прежде чем рассказать об этом, следует заметить, что профессиональные историки нередко «воротят нос» при упоминании имени Э. Радзинского — напрасно! Это снобизм, который не красит настоящих исследователей. Можно по-разному к нему относиться (его телешоу и мне, например, не нравятся). Конечно, Радзинский пишет не в академической манере, он не профессиональный историк, а скорее писатель-историк — но сколько я ни перепроверял изложенные им факты или ссылки, никаких крупных неточностей не нашел. Пара небольших, хотя и досадных неточностей на всю книгу — такое можно обнаружить практически в любом крупном исследовании. А все свои версии Радзинский всегда специально оговаривает именно как версии в тексте книги. Но иногда и он чего-то недоговаривает, даже в версиях…

Вот что написал Эдвард Радзинский в своей книге о встрече с неким старым чекистом, который рассказал ему, в частности, следующее:

Я расскажу вам то, что говорилось второму поколению советских разведчиков в разведшколе… это 1927–1929 годы. Все они давно в могилах — и вы вряд ли услышите это от кого-нибудь, кроме меня… Итак, на разведуправских курсах нам рассказали следующее: надо было расставить Семью как можно удобнее для расстрела. Комната (наверху) была узкая — и боялись, что сгрудятся. И тогда Юровский придумал. Он им сказал, что надо сойти в подвал, потому что есть опасность обстрела дома. А пока суть да дело — их должны сфотографировать. Потому что в Москве-де беспокоятся и слухи разные ходят — о том, что они сбежали (действительно, в конце июня была тревожная телеграмма об этом из Москвы. — Э. Р). И вот они спустились вниз и встали, для фотографии, вдоль стены. И когда они построились…

Далее Радзинский пишет уже от себя:

Как все, оказывается, просто! Ну конечно же, он придумал, будто семью собираются фотографировать. Возможно, даже пошутил, что он-де бывший фотограф. Отсюда его команды, о которых пишет Стрекотин: «Станьте налево… а вы направо». И отсюда спокойное подчинение всех действующих лиц этой сцены. А потом, когда они встали, ожидая, что внесут фотоаппарат… [93, с. 458–505].