Читать «К барьеру! Беседы с Юрием Мухиным» онлайн - страница 2

Но если применение иностранных названий для каких-то новых предметов в науке и технике еще как-то можно понять, то зачем, например, русское слово «народовластие» подменили словом «демократия»? А затем, чтобы убедить нас, что в нашей действительности «народовластие» — это когда большинство навязывает свою волю меньшинству тайным голосованием. Ведь именно это на практике и имеют в виду под «демократией». А если точнее перевести это навязанное нам понятие, как «большинствовластие», то сразу же возникнет вопрос: а народовластие когда будет? Ведь любому, для кого родной язык — русский, без словаря понятно, что большинствовластие и народовластие — далеко не одно и то же. Большинство — это еще не весь народ, и выборы органов власти большинством — это не власть всего народа. Так после введения иностранного слова «демократия» поиски настоящей власти народа подменяются болтовней о «необходимости и величии демократии».

Зачем нам в русском языке греческие слова «экономика» и «экономист», если у нас есть свои слова «хозяйство» и «хозяин»? А затем, что хозяйство немыслимо без хозяина, и когда в хозяйстве возникает бардак, то сразу же возникает вопрос: а куда смотрит хозяин? А если в экономике бардак, то тогда кто виноват? А кто ж его знает? Люди у власти — исключительные молодцы, академики-экономисты — умнее не придумаешь. Разве они виноваты? Народ виноват, пьяницы, паньмаш, ну и так далее.

Зачем нам слово «план»? У нас что, не было русского слова «замысел»? Что, «Госплан» звучало умно, а «Государственный комитет по хозяйственным замыслам» («Госзамысел») — глупо? Нет, не глупо. Просто использование этого русского слова могло натолкнуть на мысль: кто же это у нас хозяин и каких это он мыслителей набрал себе в свой штаб, успехи народного хозяйства замысливать?

Бывает и так, что охотно используем мы простые и понятные русские слова, да только смысл их воспринимаем по-разному. Взять, к примеру, слово «писатель». А кто у нас в эпоху всеобщей грамотности не писатель? И сортирных стен маратель — тоже писатель. Было же точное по смыслу слово «сказочник». Но для тех, кто с потугами на свою особость, на возвышенность, сказочник — это что-то «с низов», из самой гущи народа, не белая кость и не власть над думами. Ну, польстили строчкогонам, но смысл-то профессии утерян!

Или взять слово «ученый». А кто у нас не ученый? Скажете: «наука»! Тогда давайте задумаемся: а что нам от науки нужно? Знания? Знания и по телевизору непрерывным потоком идут: тот артист марихуаны накурился, та артистка на прием без трусов пришла. Недавно завтракаю, а по радио меня грузят знаниями: в Австралии один чудак на букву «м» решил сделать на спине татуировку, но обидел мастера тату. А тот наколол ему на спине вместо заказанной картинки красивый… мужской орган. Как потом замерили — 47 сантиметров длиной. Чудаку пришлось заплатить 2 тысячи долларов, чтобы такое украшение свести. Это что — не знания? Знания и радио меня ими обогатило, видите, я даже числа запомнил без репетитора.