Читать «Король замка» онлайн - страница 178

«Вчера я не пошла в Карефур. Не смогла, В свое оправдание я сказала, что у меня болит зуб. Нуну носится со мной. Она дала мне несколько капель опиума, и я заснула. Проснувшись, я почувствовала себя бодрее, но вскоре мои мысли вновь захватила неотступная тревога. Ребенок, о котором я мечтала, каким он родится? Что будет с Женевьевой? Сегодня утром она, как обычно, первым делом прибежала ко мне. Я слышала, как они с Нуну разговаривали за дверью. Нуну сказала: «Маме не здоровится. У нее болит зуб, и ей нужен отдых». «Но я всегда захожу к ней,» — возразила моя дочь. «Не сегодня, дорогая. Дай маме поспать». Но Женевьева разбушевалась. Она затопала ногами, а когда Нуну попыталась остановить ее, ударила бедняжку по руке. Я содрогалась, лежа в постели. Лапа прав. Эти внезапные приступы ярости — нечто большее, чем детские капризы. Нуну не может с ними справиться. Я тоже не могу. Я крикнула, чтобы Женевьева вошла. Она чуть не плакала от злости, губы ее были упрямо поджаты. Она бросилась ко мне. Ее объятия были слишком горячими, слишком бурными. «Нуну пытается разлучить нас. Я ей этого не позволю. Я убью ее». Ее слова звучали неистово, сумасбродно. Я всегда говорила, что это не то, что она хотела сказать. У нее просто такие манеры. Просто такие манеры! Манеры Онорины. Папа заметил в ней проклятое семя. Теперь я верила ему и была охвачена ужасом».

«Меня вызвали в Карефур. «Он все время ждет вашего прихода, — говорили слуги. — Смотрит на дверь и зовет вашу мать. Возможно, он путает вас с ней». Я села у его постели. Папа смотрел на меня невыразительными тусклыми глазами и называл то Франсуазой, то Онориной. Бормотал что-то о грехе и возмездии, но не так связно, как прежде. Я решила, что он умирает. Его лихорадило, и я склонилась над ним, пытаясь разобрать его слова. «Ребенок? — услышала я. — Она ждет ребенка?» Я подумала, он говорит обо мне, но потом поняла, что мыслями он в прошлом. «Ребенок… Онорина ждет ребенка. Как это могло случиться? Возмездие господне! Я все знал и продолжал ходить к ней, и это кара… до третьего и четвертого колена. Семя, проклятое семя будет жить вечно». «Папа, — увещевала я, — это было очень давно. Онорина умерла, а у меня все хорошо. Со мной все в порядке». Его безумные, без всякого выражения глаза смотрели на меня. Он шептал: «Мне сообщили, что она ждет ребенка. Я хорошо помню тот день. «Вы будете отцом», — говорили они и улыбались, не зная, какой ужас охватил мою душу. Вот она, божья кара. Грех не умрет со мной, он будет жить в третьем и четвертом колене. Ночью я пошел к ней в комнату. Постоял над постелью. Онорина спала. У меня в руках была подушка. Прижми я мягкую подушку к ее лицу, и все было бы кончено — и с ней, и с ребенком. Но она была красива… черные волосы, по-детски округлый овал лица, и я смалодушничал. Склонился над ней, обнял ее и понял, что никогда не смогу убить мою Онорину.» «Ты только зря расстраиваешь себя, папа, — сказала я. — Прошлого не вернешь. Я здесь… Со мной все хорошо, поверь». Он не слушал, а я думала о Женевьеве и неродившемся ребенке».