Читать «Влюбленный Дед Мороз» онлайн - страница 76

Петров же, наоборот, нервничал — ругался вполголоса, звонил кому-то по служебному телефону, выяснял дорожную обстановку. Потом достал подробную карту района и принялся ее изучать.

— Если мы свернем здесь во двор, — бормотал он себе под нос, — то выедем из него в переулок. Там, правда, дорожные работы и въезд запрещен, но мы проедем. А потом вот сюда…

— Рискованно, — возразил Олег, — у вашей «Тойоты» низкий клиренс, а в этом переулке по случаю ремонта могут быть разные там неровности дороги… Не только ямы, но и выступы.

— Есть другие варианты? — Петров повернулся к Кате.

Та пожала плечами:

— Я знаю только эту дорогу.

— Похоже, кроме меня, никто никуда не спешит, — с горьким сарказмом произнес старший лейтенант. — Никому не надо устанавливать личность, никто не помнит про Новый год…

Кате даже стало его жалко. Она нагнулась вперед и легонько тронула его за плечо:

— Не волнуйтесь, мы приедем вовремя. Все будет хорошо.

В подтверждение ее слов поток машин тронулся, и Петров поспешно повернул ключ. Катю качнуло назад. Олег снова обнял ее и крепко прижал к себе.

* * *

Олег был переполнен чувством благодарности к Петрову. Тот взял его в салоне сотовой связи на глазах у изумленного продавца, отволок с заломленными руками на глазах у любопытных прохожих в полицейскую машину, едва не свел его с ума трехчасовым допросом по поводу того, куда Скальпель девал свой скальпель…

Олегу даже стало казаться, что он проваливается в какую-то бездонную черную яму, откуда нет выхода. А главное — он напрочь забыл, что шесть часов подряд не вспоминал о теореме Ферма.

Жизнь повернулась к нему неведомой и неприглядной стороной — должно быть, для того, чтобы он очнулся и понял наконец, как бездарно и бессмысленно жил раньше. Как не умел ценить того, что было дано и что предлагалось, — молодость, свободу, любовь женщины. Как почти двадцать лет из своих тридцати четырех гнался за химерой, за призраком, который заслонял ему все, который был его единственной целью, единственной настоящей радостью и страданием.

«Мне тридцать четыре года. И чего я достиг, что у меня есть? Семьи нет. Нет жены. Нет ребенка.

Друзей, в смысле настоящих, а не просто знакомых, нет тоже. Я никогда не считал нужным тратить свои душевные силы и время на поддержание дружеских контактов.

Работа в школе? Я никогда не думал, что карьера учителя для меня — это всерьез и надолго. Так, временный этап, тихое приличное место, приносящее кое-какой доход и позволяющее свободно заниматься тем, что я считал главным делом своей жизни.

Хотя кое-кто уверял, что у меня неплохо получается преподавать математику.

И даже, что меня любят ученики. Ну или, по крайней мере, уважают. Или побаиваются, что для некоторых практически равно уважению.

Может, это и в самом деле мое настоящее?..

Теперь я, кажется, понимаю, что имел в виду Соболев-старший.

Надо обсудить это с Катей.

Но не сейчас. Сейчас надо сказать ей другое.

То, чего она так давно от меня ждет. Ведь женщинам, даже самым умным и самым лучшим, необходимы слова».