Читать «Дневник самоходчика: Боевой путь механика-водителя ИСУ-152» онлайн - страница 381

Левее НП, в нескольких сотнях метров, почти у самой воды пришвартован немецкий миноносец с перекинутыми на берег сходнями. Должно быть, в страшной панике были фашисты, раз не взорвали и даже не притоп или корабль.

Ближе к нашему расположению дремлет большая морская баржа, где уже успели побывать самые любопытные. Некоторые из наших франтов вырядились было в голубовато-серые штормовые костюмы, что составляли основной груз баржи, но, попарившись в этой непромокаемой роскоши, скоро отказались от нее.

На правом фланге стадион прикрыт со стороны моря высокой дюной, поросшей сосняком. В склоне дюны, обращенном к городу, – добротно сделанные немецкие землянки, в которых размещается наша «пехота» и где нашлось местечко и для нас с Федей Речкаловым. Противоположный склон заканчивается обрывом над морем. По тому склону тянутся, следуя изгибам береговой линии, два, а кое-где три ряда окопов полного профиля с оборудованными пулеметными гнездами и стрелковыми ячейками. Грунт песчаный – зарываться легко.

Странно видеть то там, то здесь торчащие из окопов головы в танкошлемах – это уже заняли свои посты наблюдатели. Под пушистыми молодыми сосенками наших позиций ни с моря, ни с воздуха не обнаружишь.

Под обрывом – узкая песчаная коса. Холодные свинцово-серые плоские волны лениво лижут песок.  

Днем приняли свой участок, а с этой ночи полностью отвечаем за него. С наступлением темноты (вероятнее всего, немцы отважатся на высадку десанта только в ночное время) половина личного состава полка занимает места в окопах и траншеях. Остальные будут отдыхать в землянках за гребнем высоты, всего в нескольких десятках метров от бодрствующих товарищей, подремывать вполглаза: на северо-западе, возле померанской границы, в считаных километрах от нашей окраины, непрерывно гремит бой; идет ликвидация последнего очага сопротивления противника на нашем участке побережья.

5 апреля

Ранним утром отправились с Федей умываться к морю. Рысцой обогнули дюну, чтобы не набрать песку в сапоги, спускаясь с обрыва. Потом бежали по узкой прибрежной песчаной полоске вправо до тех пор, пока не нашлось местечка, где не покачивались бы среди источенных водой и солнцем обломков льдин трупы немцев, прибитые волнами к берегу.

С моря тянет таким пронзительно-бодрящим холодом, что мы постарались как можно быстрее завершить свой первый в жизни «курортный» туалет и сдернули с поясов новенькие вафельные полотенца. Энергично растираясь, Федя увидел у меня за ухом белый клочок мыльной пены и насмешливо заметил, что даже у них в Узбекистане не боятся так холодной воды, хотя настоящей зимы там, особенно в долинах, люди и не знают. Слышать это было обидно.

– Может быть, ты желаешь посмотреть, как у нас умеют плавать?

– Ставлю часы, что не окунешься даже! – подлил Федя масла в огонь, постукивая зубами и судорожными движениями влезая в гимнастерку.

Ну, это уж слишком! Быстро сдергиваю с себя все, вплоть до подштанников, облюбовываю плоский гладкий камень метрах в пяти от берега и бреду к нему. Ледяная вода жжет ноги, но надо сохранять непринужденный вид: мы на пляже. Глубина около камня чуть повыше колен, и можно с него взять старт. Покосившись на плавающее неподалеку распухшее тело в немецкой шинели, ныряю. Меня словно сдавило железными обручами, дух занялся, но отступать никак нельзя. Остервенело работая руками и ногами, рвусь вперед. Это, несомненно, был   самый быстрый кроль в моей жизни. Уже очутившись метрах в тридцати от берега, слышу отчаянно-призывный вопль: «Убедил! Жми назад!» Описываю небольшую плавную дугу (знай наших!) и, рассекая волны и пеня воду пятками, стремительно, точно торпедный катер, несусь обратно.