Читать «Объект «Кузьминки»» онлайн - страница 4

Даже такая простая мысль, что я могу познакомиться с какой-нибудь девушкой (вернее, не познакомиться, а вступить с ней в половую связь, что для меня одно и то же, иначе какое это знакомство…), не выпив перед этим хотя бы стакан сухого вина, до сих пор представляется мне совершенно неприемлемой и абсолютно нереальной. Потом, когда мы с ней, так сказать, притремся, попривыкнем друг к другу, – можно и стрезва; но только потом, да и то нечасто.

Роскошный, облапив девицу за голую талию, осторожно вывел ее к обшарпанному крыльцу ближайшего продовольственного магазина через поток спешащего на работу утреннего народа. Девица не сопротивлялась. Я пошел за ними.

– Пойду ей хотя бы банку джин-тоника куплю. Пусть поправится.

– Скорее, догонится. Тебе, Сергун, в спасатели надо было идти работать, а не в охранники.

– Что там, что здесь, везде начальники – бывшие вояки: устав, инструкции, прочая мудянка… хотя со временем привыкаешь, конечно…

– Как удавленник к веревке. Иди, я ее пока за угол отведу – там людей меньше шарится.

Девица еще раз покачнулась и доверчиво, словно маленький ребенок, протянула мне руку. Я взял ее ладонь и почувствовал, как тяжкая наэлектризованная волна гадкого плотского вожделения прошла через все мое тело и, играя грязной пеной низменных рефлексий и шурша скользким гравием животных начал, плавно откатилась назад, осев где-то в области паха.

Ее кожа, нежная на вид, оказалась наощупь шелковой и упругой. Я где-то читал, что кожный покров человека целиком и полностью состоит из отживших, то есть абсолютно мертвых, утративших биологический статус живого, постоянно осыпающихся с поверхности наших тел, клеток. Следовательно, если вы взрослый человек средней комплекции, то таскаете на себе более двух килограммов (!) мертвой кожи и ежедневно сбрасываете несколько миллиардов ее крошечных фрагментов. Значит, между нами, когда я держу ее руку в своей руке и ощущаю упругую шелковистость ее ладони, возникает эффект “двойного презерватива”, где в роли латекса выступает покрывающий нас с головы до пят наш собственный эпидермис.

Несмотря на сказанное выше, я ловлю себя на мысли, что хотел бы поводить своей облаченной в мертвую кожуру ладонью по ее обтянутой тонкими шортами, обаятельной и молодой, слегка оттопыренной задней части, тоже, в свою очередь, покрытой отжившей свой век чешуей.

Моя рация громко щелкает и в рваном измордованном радиоэфире, заглушая многочисленные помехи, тревожно звучит кодовое словосочетание: “Внимание: двадцать третий на шестом”.

– В хвост заходит, козлина. Значит, пока до нашего поста дойдет, минут десять у нас есть, – подытожил выбежавший из магазина с банкой джин-тоника Роскошный.

– Я встречать его пойду. Ты давай тоже подтягивайся.