Читать «Объект «Кузьминки»» онлайн - страница 21

6

Рязанский и Волгоградский проспекты – две крупные дорожные артерии, соединяющие юго-восток столицы с ее центром. В часы пик они закупориваются словно фаллопиевы трубы незадачливой профурсетки, сделавшей по глупости и малолетству неудачный, с тяжелыми клиническими последствиями, подпольный аборт.

Пронизанные солнечным светом тонкие облака сияют над забитой автомобильным транспортом и изнывающей от влажной летней жары загазованной Волгоградкой. Морщась на ярком солнце, Роскошный восседает на маленьком и неудобном ящике из-под бутылочной пепси-колы в непосредственной близости от пышущей бензиновыми парами и выхлопными газами вереницы машин. Если учесть тот факт, что мы, по мнению нашего начальства, в течение суток на посту сидеть вообще не должны, то, можно сказать, Роскошный открыто попирает должностную инструкцию, “хулиганит” дисциплину и откровенно, как принято выражаться в армейских подразделениях, забивает на службу болт.

Роскошный сидит слегка покачиваясь, прислонившись спиной к шаткой конструкции переносной газетной стойки. Сердобольная продавщица газет (мать-одиночка из Саратова) постоянно подсовывает ему что-нибудь из желтой прессы и ловит кайф от его уникальной способности комментировать низкопробные заметки и наиглупейшие статьи, заполонившие в последнее время почти все газеты и журналы, продаваемые на улицах нашего города.

– Так, епте, читаем: “пять минут активного флирта заменяют целый час глубокого расслабляющего сна”. Интересно, как они это вычислили? Какими такими приборами глубину сна измерили? Или вот: “по мнению западноевропейских ученых, оптимисты живут в среднем на семь лет дольше, чем пессимисты”. – Роскошный поднимает на мать-одиночку разгневанный взор, делает небольшую, но знаменательную паузу и резко продолжает дальше:

– Нихренасе! Это по какому такому мнению, каких таких “западноевропейских ученых”?! В каком таком “среднем”? Они что, по моргам там ездили и жмуров опрашивали: “слышь, камрад, ты кем был при жизни: пессимистом или оптимистом?” – Роскошный останавливается, секунду молчит и со значением добавляет:

– Типа, в среднем?!

Продавщица газет загадочно улыбается и присаживается на краешек своей стойки, поближе к раскрасневшемуся на солнце Роскошному. Для нее Москва город не только “хлебный”, но и “перепихонный”. Мужики ее возраста (немного за сорок) в Саратове либо спились, либо поумирали от наркотиков, либо почетно погибли во многочисленных локальных конфликтах на широких просторах нашей необъятной родины (или за ее пределами). Из тех, кто остался в живых и не свалил за границу, когда жить на территории бывшего СССР стало совсем невыносимо, только очень незначительная часть мужского населения сохранила живой интерес к женскому полу. Контингент таких, с позволения сказать, “живчиков” – относительно невелик. Даже в огромной многомиллионной столице. К тому же, “живчики”, как правило, бывают в значительной мере обременены: семьей, детьми (зачастую от разных браков) и финансовыми проблемами (это не обязательно отсутствие денег, может быть, как раз – наоборот); на них отрицательно влияют как плохая экология, так и хорошо организованная столичная проституция, а также конкуренция со стороны пронырливой молодежи, стремящейся урвать от жизни все или почти все, невзирая на трудность поставленных задач и возраст выбираемых для этих целей половых партнеров.