Читать «Острова Тубуаи» онлайн - страница 41
Александр Турханов
Теперь можно было подумать. Но меня трясло мелкой дрожью, и мысли путались. Я ни на чем не мог сосредоточиться. Сначала я подумал, какой я теперь крутой. Гринька славился умением драться. Мало кто из парней постарше, тем более сверстники, могли его побить. У него была великолепная реакция. Он был юрким, сильным, ловким, но главное — он любил драку. «Может быть, потому, что его редко побеждали? — вдруг подумал я. — Тварь, так ему и надо. Не будет выпендриваться». Самодовольство захлестнуло меня, и даже боль во всем теле была ненадолго забыта. Вновь переживая миг, когда Гринька первый раз рухнул мне в ноги, я даже поднялся на локтях, но тут же упал вновь — боль стала такой, будто мне кол воткнули в бок.
— Черт! — я стиснул зубы.
Когда боль немного успокоилась, я решил лежать тихо, как мышка, и не шевелиться.
Я стал думать, что никто из моих друзей, ни Сашка с Чикой, ни тем более Валька, еще не бились на Разувайке. Из нас четверых я был первым. Более того, я был первым из всех седьмых классов. Иначе мы бы знали героев. О такой драке уже на следующий день узнавала вся школа. Но что интересно — и победитель, и побежденный после такой драки почему-то пользовались уважением едва ли не в равной мере. Раньше я этого не понимал. С какой кстати, рассуждал я,
«Ха… — воскликнул я мысленно. — Она хотела меня… меня видеть дохлым. А увидит своего хахаля. Ха…» Я опять почувствовал ненависть к Гриньке, а с ней вновь вспомнилась и злоба на Аленку. Я лежал без движения, но в душе бесновался, как пес на цепи. И окажись передо мной сейчас Гринька, я бы вновь вцепился ему в глотку.
«И Аленке? — спросил я себя. Я вспомнил, какие у нее были глаза, когда она вскочила с лавочки. — Нет, наверное… зачем бить… Бить я бы не стал. Но вот под ноги плюнул бы точно!»
— Сволочь! — сказал я вслух. Но к кому было обращено это восклицание, к Аленке, к Гриньке или даже к себе самому, я не знал.
Хлопнула входная дверь. Это вернулись мать с отчимом. «Вот, начнется», — подумал я. Только сейчас я заметил, что не закрыл дверь в свою комнату и она стояла нараспашку. Мать непременно заглянет, захочет поговорить, включит свет, увидит мое лицо и разохается. Впрочем, даже если бы дверь была закрыта на крючок, она все равно захотела бы поговорить. Но тогда у меня был бы шанс отмазаться: я бы сказал, что уже сплю, что очень устал, что завтра рано в школу и т. д. Одним словом, что-нибудь да соврал бы. Но теперь я чувствовал, что бури не миновать. Больше всего мать бесило, когда я отмалчивался. Но мне нечего было ей сказать (не говорить же, действительно, что упал, и еще раз упал, и еще раз упал…). Оставалось надеяться только на отчима. В детстве он был такая же оторва, как я. «Несмотря ни на какие передряги, он все же остался жив и здоров, может быть, это как-то успокоит мать?» — подумал я. Впрочем, надежда была весьма призрачная.