Читать «Клуб Колумбов» онлайн - страница 26

— Ещё чего! — рассердился Вовк. — Скажи уж, что мы никуда не проваливались и вы ниоткуда нас не вытаскивали.

— Тащили, — сказал Анд. — Но, по наведённым мной справкам, совсем не водяные прорыли этот подземный ход, а молодые люди, вроде нас с вами. Найдя среди дремучего леса понор — такой узкий, что в него можно было только руку просунуть до плеча, а голова не входила, — парни из деревни Дьяковищи решили, что это одно из мест, где новгородцы — их предки — зарыли клад во времена татарского нашествия. И вырыли здоровую яму и ходы из неё в одну и другую сторону, — по направлению карстового канальца. Но скоро убедились, что поиски их тщетны, и бросили рыть. Это было много лет назад, — и края ямы обвалились, стали отвесными. Вот и образовалась настоящая ловушка, вроде ловчей ямы, куда попались не только неосмотрительные наши юнесты, но даже такой хитрый зверь, как лисица.

— Итак, — задумчиво подвела итоги Ми, — наше страшное летнее приключение-загадку можно считать объясненным целиком и полностью. В ту ночь мы погрузились в геологическое прошлое Земли Неведомой. А я — единственная в этом приключении пострадавшая — очень рада, что моя нога первой ступила на землю этой Преисподней Америки.

— Ванятка, — сообщил Лав, — сводил нас к девяностолетней бабке Фишке, уроженке озера Ямного. Лет было восемьдесят назад, — помнит она, — однажды ушло Ямное озеро среди зимы. Вот была картина! Фишка была тогда девочкой. Она пошла с вёдрами за водой, — а воды нет! Спустилась в прорубь — там волшебный дворец — серебряная крыша холодным огнём горит, переливается. Быстрые рыбки там по дну бегают: есть всё-таки немножко воды в лужах. Подводное царство — как в сказке! Вот красота!

— А как ты нашёл новгородский лес? — спросила Си. — Похож на осенние твои уральские леса?

— Точь-в-точь такой же! То же пушкинское «очей очарованье»! Глядя на здешний лес осенью, я вспомнил многоцветный наш урман.

— Сочинил про него что-нибудь?

— Вот что сочинил. — И Лав прочёл:

       ОЧЕЙ ОЧАРОВАНЬЕ Как в небе на заре, — в урмане Пылает призрачный пожар. И взор мой восхищённый манит Багрец и прозелень, и ржа. С ума сойти, — какие краски! Ни нежных ландышей, ни роз, Ни синей васильковой ласки, Но — кровь осин, руда берёз Фонтаном хлещут, машут стягом. Пойми их яркую игру! Крутые слёзы — гроздья ягод Рябины — рдеют на ветру. И птичьего не слышно пенья, И громы грозные молчат; Сухим огнём самосожженья Урман в безмолвии объят. Осенний пир — залог бессмертья. Ведь смерть здесь — только краткий сон, И верьте, люди, люди, верьте Обетам пышных похорон! Не зря таинственные ели. Творя лесную глубину, Ещё суровей потемнели: Они в хвое таят весну. Да, «всё на земле умрёт — и мать, и младость», Но крепко веруй: смерти нет. Твою младенческую радость Тебе вернёт весенний свет.