Читать «Народная Русь» онлайн - страница 454
Аполлон Аполлонович Коринфский
Стоит на дворе ненастье, льют-ливмя дожди, с «гнилого угла» туча за тучей надвигается, — нет ни просвета уж несколько дней. Все опасливее начинает приглядываться пахарь к погоде: ну, сохрани Бог — хлеба вымокнут!.. Уж готова деревня поклониться священнику — поднять иконы в поле, молебствовать о прекращении дождей. Прислушиваются ли, не прислушиваются ли ребята малые к толкам-разговорам старших, — у них уже готова новая подходящая к случаю песенка: или — «Радуга, дуга! Перебей дождя! Давай солнышко, колоколнышко»… или: «Дождик, дождик, перестань! Я пойду на Ердань («в Астрахань», «во Рязань», «во Казань», («во Рестань» — по иным разнопевам) — Богу молиться!»… и т. д. Что ни праздник, всей деревнею празднуемый, что ни обычай — связанный с преданиями-поверьями старины, — у ребят-малышей и ушки на макушке: сейчас они во все проникнут своим ребячьим умишком и слухом. Повернут ли Спиридоны-повороты («солновороты») солнце на лето, зиму на мороз; заколядуют ли веселые Святки; прилетят ли жаворонки на «Сороки»; обрадует ли Божий мир Радоница Красная Горка, — на все найдется у детворы деревенской спой веселый — как песня жаворонка, как щебет касатки — отклик. И не хуже отцов-матерей приглядывается их зоркий глаз к жизни природы.
Смешливость, плодящая острое словцо, всегда была сродни коренному русскому человеку, — будь ли он сын черноземной срединной полосы, живи ли он в благодатной Украине, трудись-бедуй ли он по соседству с архангельским поморьем. Более, чем когда бы то ни было, проявляется она в детском, переходящем к отрочеству возрасте. Тут — не знает она себе никакой преграды-помехи, не укоротить ее никакому строгому «ученью». Все, что способно возбудить смех, находит живой отклик в толпе ребят, еще не ознакомившихся на своем горбу с тяжкой страдою труда деревенского. Нет конца играм — забавам, нет меры шалостям, нет удержа смеху. Потешаются ребята и друг над дружкой, не прочь зачастую высмеять — вышутить и взрослого, подающего к этому тот или иной повод. И не только одною шаловливой забавою детской отзывается этот смех, — попадает он порою, что называется, не в бровь, а в самый глаз. Смешной вид человека, труднопроизносимое или малоупотребительное в деревенском быту имя, предосудительный поступок, тот или другой порок, становящийся известным деревне, — все это делается предметом то веселого, то меткого — острого, то злого и даже беспощадного ребячьего смеха. Впрочем, последний немедленно готов перейти в добродушно безобидную веселость-смешливость, — стоит только осмеиваемому показать себя детворе с более привлекательной стороны. Находятся в каждой деревне ребята, что походя слагают новые песенки — прибаутки смешливые. Они всегда бывают «коноводами» ребячьей ватаги и слывут общими любимцами, несмотря на свой готовый всех и вся просмеять нрав.
