Читать «Быт русского народа. Часть I» онлайн - страница 36

Об убиенном царевиче Димитрии. — Наши летописи говорят, что царевич пал от рук злодеев, подосланных Борисом Годуновым; народная песнь, современная этому происшествию, подтверждает вполне несчастное событие.

   Не вихрь крутит по долинушке,    Не седой ковыль к земле клонится;    То орел летит по поднебесью,    Зорко смотрит он на Москву реку,    На палатушки белокаменны,    На сады ее зеленые,    На златой дворец стольна города .    Не лютая змея возвывалася,    Возвывался собака булатный нож,    Упал он ни на воду, ни на землю;    Упал он царевичу на белу грудь,    Да тому ли царевичу Димитрию, —    Убили же царевича Димитрия!    Убили его на Углищи,    На Углищи, на игрищи.    Уж как в том дворце черной ноченькой    Коршун свил гнездо с коршунятами;    Уж как тот орел, Дмитрий царевич;    Что и коршун тот, Годунов Борис.    Убивши царевича, сам на царство сел;    Царил же он, злодей, ровно семь годов.    Не вихрь крутит по долинушке,    Не седой ковыль к земле клонится;    То идет грозой Божий гнев    За православную Русь!    И погиб коршун на гнезде своем:    Его пух прошел по поднебесью,    Проточилась кровь по Москве реке.

Некоторые песни начала XVII в. и половины того же века не менее запечатлены выразительностью чувств и сердца, как, наприм., смерть кн. Михаила Скопина, который на пиру отравлен княг. Екатер. Шуйской, женой кн. Дм. Шуйского, брата царя Шуйского. — Она была дочь Малюты Скуратова.

   У князя было, у Владимира,    Было пированье почетное.    Ой, крестили дитя княженецкое!    Ах! кто кум-то был? кто кума была?    Ай, кум-то был князь Михаила Скопин,    Князь Михаила Скопин, сын Васильевич.    А кума-то была дочь Скуратова.    Они пили, ели, прохлажалися,    Пивши, евши, похвалялися,    Выходили на крылечко на красное.    Уж как учали похвалу чинить князья, бояре.    Один скажет: у меня больше красна золота.    Ах, что взговорит князь Михаила Скопин,    Михаила Скопин, сын Васильевич:    Еще что вы, братцы, выхваляетесь,    Я скажу вам не в похвалу себе:    Я очистил царство московское,    Я вывел веру поганскую,    Я стал за веру христианскую.    То слово куме не показалося,    То крестовой не понравилось.    Наливала она чару водки крепкой,    Подносила куму крестовому.    Сам же он не пил, а ее почтил.    Ему мнилось, она выпила;    А она в рукав вылила, —    Наливала еще куму крестовому.    Как выпил князь Михаила Скопин:    Трезвы ноги подломилися,    Белы руки опустилися.    Уж как брали его слуги верные.    Подхватили его под белы руки,    Повезли его домой к себе.    Как встречала его матушка:    Дитя мое, чадо милое!    Сколько ты по пирам не езжал,    А таков еще пьян не бывал! —    Свела меня кума крестовая,    Дочь Малюты Скуратова.