Читать «Бандиты. Ликвидация. Книга первая» онлайн - страница 18

— Вы меня извините, Владимир Александрович, но Скальберг по этой причине зажмурился. Он вразнос пошел, и вы за ним идете. Сергей Николаевич что по этому вопросу думает? — спросил Богдан, дороживший мнением своего наставника.

Кошкин нахмурился и вспомнил сегодняшнее утро...

...Под шипящие вспышки магния и монотонное бормотание не оперившихся еще криминалиста и следователя, которых то и дело поправляли наставники, Кошкин вывел Кремнева из квартиры на лестничную клетку.

— Мне кажется, Сергей Николаевич, нужно задействовать Перетрусова.

— Вы начальник, вам и решать, — пожал плечами Кремнев. — Я никто, и звать никак, помогаю исключительно из любви к ремеслу. Разрешите идти?

— Я...

— Я понимаю, вам не терпится опробовать Богдана в бою. Не стоит. Один человек в тылу врага куда эффективнее, чем десять на передовой. Вы должны это знать, вы воевали. Перетрусов занимается важным и нужным делом, которое скоро значительно облегчит работу органам правопорядка. Да и ему опыта набраться полезно будет, я сам, когда еще молод был, в участке даже не появлялся, все по малинам да притонам шастал.

— У нас не хватает людей!

— Людей всегда будет не хватать. Но воля ваша. Честь имею.

И кругленький, как колобок, Сергей Николаевич Кремнев ушел на помощь очередному своему ученику. Кремнев был опытнейшим розыскником, знал всех преступников Питера по именам, кличкам и специализации с тысяча девятьсот пятого года. Когда во время переворота старую картотеку, собранную еще при Владимире Гавриловиче Филиппове, начальнике Санкт-Петербургской сыскной полиции, уничтожили, Сергей Николаевич вместе со своим другом Сальниковым восстановил ее и дополнил. Кремнева интересовало абсолютно все, что было связано с криминалом, — от дактилоскопии и составления психологического облика преступника до воровского арго и иерархии преступных сообществ. Кошкину удалось убедить Петросовет сотрудничать со старыми специалистами — тот же Аркадий Аркадьевич Кирпичников, который нынче готовит следователей, возглавлял уголовный сыск в самые трудные для революции первые месяцы.

Разумеется, старые спецы не очень жаловали новую власть. Тот же Кремнев считал, что не для того революцию делали, чтобы тюрьмы открывать и выпускать кого попало или поражать в правах за одно только несчастье родиться в дворянской семье.

— Это, простите, не революция получается, а дешевая месть, — говаривал он не раз, — мол, вы нам прав не давали, а теперь мы у вас отберем. Тьфу!

Словом, с асами приходилось нелегко. Причем каждый новенький в милиции норовил назвать стариков «буржуями», что тоже не добавляло теплоты отношений.

— Сергей Николаевич в Таировом переулке, молодежь дрессирует, — решил уйти от прямого ответа Кошкин.

— Так давайте его подождем... — предложил Перетрусов.

— Нет у нас времени ждать. Сейчас каждая мразь в Питере передает, что Скальберга убили. Если быстро не ответить, в следующий раз Белка штурмовать нас придет! У него сейчас пятьдесят жиганов с пиками да волынами! Нагрянут утром, и бери нас здесь тепленькими, легко и можно! Мы должны сейчас силу показать. И не только уркаганам. Я хочу, чтобы все в городе знали — если в уголовке положили одного, мы за это десятерых к стенке поставим. Слава богу, смертную казнь опять разрешили. Но до трибунала я дело доводить не имею желания. Найдем малину — и всех до одного, прямо на месте, без суда и следствия! Согласен?